Товарищ Сталин: роман с охранительными ведомствами Его Императорского Величества

— Слушай, тебе не кажется, что этот еврей («враг народа» был не только коммунистом-центристом, но и евреем) хочет нас надуть и уклониться от обязательной, специально одобренной великим Сталиным процедуры?

— Ты, пожалуй, прав, и мы не допустим, чтобы какой-то жид над нами издевался!

После этого они его беззлобно избили до потери сознания, а потом привели в чувство, дружно помочившись на его физиономию. Когда же в процессе реабилитации он спросил, а что будет с его палачами, ему сообщили, что их шлепнули в начале 39-го и теперь им уже «ничего не будет».

Это все-таки были рядовые трудяги, но в массе сталинских орлов, работавших в заплечной отрасли, были и легендарные личности, одной из которых приписывалось такое, например, высказывание:

— Если ко мне вечером приведут самого Карла Маркса, то к утру он у меня сознается, что он — шпион Бисмарка!

Такое генерал-майору Стопчанскому из Кутаисского губернского жандармского управления даже не снилось, хотя и ему Карл Маркс в лице имеретинских марксистов немного мешал спокойно жить.

В порядке отступления скажу, что я по натуре не кровожаден и всё в своей жизни стараюсь делать во имя Милостивого и Милосердного, но мне было бы очень приятно, если бы Карл Маркс и Фридрих Энгельс с их идиотским «Манифестом коммунистической партии» в руках на одну ночь действительно оказались бы в распоряжении вышеописанного специалиста. В конце концов, всякому полезно увидеть плоды своего труда, а тем более почувствовать их на своей шкуре. Прав был пророк Мухаммад, говоря, что иногда следует судить за намерения, прав и Тот, Кого он считал одним из своих предшественников:

«…по вере вашей да будет вам»

(Мф, 9, 29).

Что касается первого личного знакомства Сталина с «органами» времен его молодости, то оно, как известно, закончилось первой ссылкой, о чем также сохранились соответствующие документы. Вот один из них.

«ДОНЕСЕНИЕ ПРОКУРОРА ТИФЛИССКОЙ СУДЕБНОЙ ПАЛАТЫ, ТИФЛИССКОМУ ГУБЕРНАТОРУ

25 ИЮЛЯ 1903 г.

Вследствие отношения, от 24 сего июля, за № 3275, имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что согласно двум ВЫСОЧАЙШИМ повелениям, воспоследовавшим 9 сего июля, подлежат высылке: а) в Восточную Сибирь: Виктор Курнатовский и Ипполит Франчески

на 4 года; Сильвестр Джибладзе, Николай Домостроев, Полиевит Каландадзе, Василий Цабадзе, Георгий Караджаев, Захарий Чодришвили, Георгий Чхеидзе

, Калистрат Гогуа, Иосиф Джугашвили, Аракел Окуашвили, Михаил Гурешидзе, Поликарп Мачарадзе, Северьян Джугели и Ясон Мегрелидзе

на 3 года; б) в Архангельскую губернию: Владимир Джибладзе, Мирон Савченко».

На этом письме имеется резолюция то ли самого губернатора, то ли какого-нибудь его высокого столоначальника, ответственного за прохождение почты в канцелярии:

«СЕКРЕТНЫЙ СТОЛ.

Сейчас же: а) проехать в губ. жанд. управление, узнать адреса и проверить приставам сегодня же задержать и направить в Метехский замок; b) заготовить все документы сегодня же.

(Подпись)»

Эта резолюция свидетельствует о том, что губернатор и его челядь не были уверены, что поименованные прокурором нарушители спокойствия арестованы, и не исключали возможности, что все они или некоторые из них спокойно попивают кахури или цоликаури в домашнем кругу или в духанах.

Что касается Джугашвили, то вина Грузии сухие он в то время не пил, поскольку по сведениям Главного тюремного управления Министерства Юстиции в Санкт-Петербурге он находился в Батумской тюрьме, и потому это славное управление перенаправило «Господину Военному Губернатору Батумской области» свой пересказ вышеупомянутого «Высочайшего повеления».