Традиции & авангард. Выпуск № 3

Копоть и сажа погасших огней.Вход занавесил подрост тальниковый.Не оседлать здесь воскресших коней –ржой изошли стремена и подковы.Звон наковальни полынью сокрыт,зябко несёт из дверей пустотою.Так просветлённой прохладой сквозит,будто под кузней колодец с водою.Льются протяжно сквозь щели лучицветом вечерней щемящей печали.Словно наивного счастья ключи,счастья, которое не доковали.Полуистлевшие спицы колёс,мохом покрыты венцы и стропила.Ветхую крышу прошила насквозь

жгучим дремучим побегом крапива…В полночь под лай деревенских собакскорбная тень кузнеца оживает.Тяжко вздыхает и курит табак,в горне остывшем золу разжигает.Глухо меха проворчат – и огнивспыхнут на время и тут же погаснут.Словно хотел озарить наши дни,но убедился, что это напрасно…

* * *

Приболела старушка: одышка,ломит грудь. Видно, срок помирать.И, пока не окликнул Всевышний,коровёнку решила продать.На рога нацепила верёвку,и на рынок с утра побрели.

Через час примостились неловкоу железной ограды в пыли.Простояли полдня – бесполезно!Поубавился шум суеты.Коровёнка меж прутьев железныхобглодала сирени кусты.Наконец-то, остановилсямужичок. Проявил интерес.Не торгуясь, с ценой согласилсяи уже за деньгами полез.– Что ж, милок, не спросил про корову?Сколь даёт? И которым телком?..– А зачем? – усмехнулся сурово. –Не доить, чай, на мясо берём…– Что ты! – вскрикнула, сердцем немея, –

Разве можно такую под нож?Обняла коровёнку за шею. –Ты её у меня не возьмёшь!..А корова как будто бы знала,понимала душою немой,вдруг рванулась из рук, побежала,со всех ног побежала домой!..Ничего вроде нету такого,но пошёл с той поры пятый год:коровёнка жива и здороваи старуха здоровой живёт…

Сокровенность

Я возле дерева стоял оцепенело:шли люди в белом из каких-то стран.Вот принесли утопленницы телои опустили бережно в туман.

Я понял, что река остановилась.Над мёртвым телом всколыхнулся крик.Она спала, а мы ей только снились,мы в сон вошли живыми в этот миг.И он во мгле полночной длился, длился,печаль судьбы неведомой тая.Туман у ног, как смерти мысль, клубился,и в сердце скорбь как речь небытия.Вдруг голос птицы – радостный ручейпролился вниз, он был доступен взгляду.И я подумал: это соловей.«Ах, соловей!..» – воскликнул кто-то рядом.Потом я жить пошёл туда, где светсливался с ветром утренних побудок.И люди в белом мне смотрели вслед,сквозь мглу веков глазами незабудок…

На заброшенном хуторе