Традиции свободы и собственности в России

Представление о том, какого мнения были английские верхи о потенциальном электорате, дает доклад трех английских юристов, составленный в 1847 году (и объемом в 1256 страниц), который гласил, что валлийцы — народ бесчестный, умственно отсталый и блудливый, говорящий на диком языке и исповедующий тупую, мрачную религию. И тем не менее, во второй половине XIX века сословные перегородки уже пошли трещинами.

Наконец, в 1874 году был сделан новый важный шаг: впервые было применено тайное голосование. До того оно было, как уже упоминалось, открытым. Кстати, оно и сегодня «полуоткрытое». Каждый избирательный бюллетень в современной Великобритании снабжен номером. То есть, в случае чего, можно узнать, кто за кого голосовал. В самой Англии это обсуждать как-то не принято, но когда разговор все же заходит, почти никто не решается отрицать, что данное обстоятельство всегда отсекало (и отсекает) малейший шанс у партий и движений, чьи программы хотя бы в теории угрожали существующей системе — таких, как Юнионистское движение Освальда Мосли (до 1939 года — Британский союз фашистов), Национальный фронт, Коммунистическая партия, Партия независимости, Социалистическая партия равенства, движение «Скорпион» (новые крайние правые) и так далее. Более того, мои английские собеседники выражали уверенность, что такие партии, как «Объединенная Ирландия» и «Шин Фейн», Шотландская националистическая и «Плайд Кимру» («Свободный Уэльс») получали бы неизмеримо больше голосов, если бы не страх обывателя перед нумерованными бюллетенями. В конце концов, свобода свободой, а Большой Брат никуда не делся.

Хотя у тайного голосования везде находились влиятельные противники, оно стало довольно быстро распространяться и к Первой мировой войне утвердилось в ведущих странах. Тайное голосование, по примеру Англии, было применено Дании в 1901 году, в Нидерландах в 1917 и т.д.

Представления наших симпатичных либералов о сугубой, чуть ли не средневековой древности демократических практик обогатились бы, узнай они, что во Франции до 1849 года право голоса имели 2% населения, в Испании эта цифра в 1854-м. чуть превышала 0,2%, а затем постепенно была увеличена (к 1869) до 2% (при том, что в парламент проходила всего одна партия — Модерадос, т.е. умеренные). В Японии, где первые выборы состоялись в 1891 г., право голоса благодаря налоговому цензу в 15 йен имел 1% населения, в 1900 ценз был снижен до 10 йен и стали голосовать 2%, в 1919 — до 3 йен, благодаря чему электорат составил 6%.

Пикейные жилеты отечественного ТВ сильно удивились бы, узнав, к примеру, что в Англии на выборах 1900 года было 243 безальтернативных округа (из 669). Или что между 1922 и 1948 годами в этой стране существовала практика дополнительных «бизнес-голосов», стоивших 10 фунтов стерлингов.

В Нидерландах первые 40 лет существования парламента (т.е. до 1888 г.) в него проходила только одна партия (получившая большинство) из двух существовавших. То же было в Норвегии и Португалии. В Бельгии до 1899 г. избиратель за 5 франков мог приобрести еще один голос, диплом о высшем образовании автоматически давал два дополнительных голоса. Во Франции до 1889 г. можно было баллотироваться в любом количестве округов. На родине слова «демократия», в Греции, до 1923 г. избиратели голосовали не за партии, а за клики (выдвигались «люди Вулгариса», «люди Заимиса», «люди Криезиса»).

Прежде чем утвердиться, представительная демократия набила себе немало шишек. Демократически настроенные авторы из лучших побуждений пытаются изображать этот путь прямым и умилительным. Вот Евгений Григорьевич Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, рассказывает (в своей лекции «Приживется ли у нас демократия?») о том, как заботливо учили ходить и уберегали от бед младенческую австрийскую демократию: «На пост мэра Вены в 1895 году был избран Карл Люггер, который был предтечей нацистов. Он, использовав обстоятельство введения всеобщего избирательного права, обратился к тем, кто еще не имел привычки голосовать: к крестьянам с националистическими лозунгами, к рабочим – с социалистическими лозунгами. Победил на выборах. Но, слава Богу, тогда императором был Франц-Иосиф, он аннулировал результаты выборов». То есть, по Е.Г. Ясину, старый демократ-император отечески поправил несмышленую австрийскую демократию.

Если бы! Карла Люгера (Lueger), выходца из движения «Antikorruptionisten» («Борцы с коррупцией»), избирали бургомистром Вены три раза подряд, «но император, считавший его демагогом и, может быть даже демократом(!), отказывал ему в утверждении. Наконец, после его аудиенции у императора, состоялся компромисс: подставным(!) бургомистром был утвержден его сторонник Штробах, а Люгер — вице-бургомистром. В 1897 г. Люгер был избран и утвержден бургомистром»21. Многократно затем переизбираясь, он занимал этот пост до самой смерти в 1910 году, «пользуясь широкой популярностью среди антисемитов и горячей поддержкой двора, который с ним совершенно примирился».

* * *