Траектории СПИДа. Книга третья. Александра

С самого утра в Архангельском собрался штаб Ельцина: охрана во главе с генералом Коржаковым, Ярошенко, Хасбулатов, Бурбулис, Кобец, Лужков, Вощанов, Полторанин, Шахрай, Илюшин, Собчак – все входившие в правительство РСФСР. Каждый получал задание и уезжал для немедленного исполнения. Около ста человек направили в различные регионы страны, чтобы предотвратить их поддержку и исполнение указов ГКЧП. Приняли решение, что основной пропагандистской задачей является охрана "Белого дома" на Краснопресненской набережной. Туда и поехали. Там начали устраивать баррикады из ржавых железных кроватей и бетонных плит, специально привезенных для этой цели. Подпольная радиостанция "Эхо Москвы" стала вещать на всю страну, призывая народ на помощь их российскому президенту Ельцину, который в это время спокойно собрал представителей посольств и журналистов иностранных государств и выступил перед ними с заявлением о том, что путч не пройдёт.

Затем Ельцин вышел к народу, собравшемуся у Дома Советов. Для удобства общения вылез на танк Таманской дивизии, пришедший для его же охраны. Памятуя при этом историческую речь Ленина с броневика, президент России зачитал своё обращение к народу, полагая, что тем самым тоже войдёт в историю.

Настенька, пришедшая с Евгением Николаевичем к Белому дому, не по призыву Ельцина, а чтобы увидеть всё собственными глазами, стоя неподалеку и слушая воззвание, спросила тихо Инзубова:

– Я что-то не могу понять: Ельцин просит защитить его и демократию, а сам стоит на танке и пожимает руки танкистам. По-моему, никто не собирается на них нападать. Не спектакль ли всё это?

– Весьма похоже, – согласился Евгений Николаевич. – Только если это спектакль, то очень отвратительный. Посмотри на собравшихся юнцов, которые пришли сюда, как на праздник. Вон, сидят на парапете, курят, наверное, наркотики, глаза блестят, хохочут. А главное, действительно, кто собирается нападать?

– Ну, вы же видели танки на Тверской?

– Видел и даже разговаривал с танкистами, которые весело сидели на башнях. У них даже снарядов нет. Приехали, как на учения, с холостыми зарядами.

Но весь день "Эхо Москвы" тревожно вещало, предлагая москвичам, хорошо разогреться спиртным и приходить к "Белому дому" строить баррикады, создавать цепи защитников, записываться в ополчение, готовиться ко всяким неожиданностям.

А какими они могли быть эти неожиданности? В восемнадцать часов того же дня началось заседание кабинета министров Союза ССР. О чём же говорили министры в столь ответственный для страны час? Кого поддерживали, чего хотели? Попробуем проникнуть глазами очевидца к ним в зал заседаний того памятного дня, услышать их хотя бы конспективно кратко.

Открыл совещание премьер-министр Павлов:

– Готовы ли вы работать в условиях чрезвычайного положения? В принципиальном плане мы с вами уже договорились. Но сегодня обстановка такова: то, что мы решали, не выполняется. И мы придём к тому, что производство остановится. Нас не интересуют лозунги политические. Согласны ли вы с заявлением Президиума кабинета министров?

Первым слово попросил министр внешнеэкономических связей Катушев:

– Мы провели расширенное заседание коллегии, заслушали заявление руководства, приняли к действию. Выполняем задачи, поставленные перед нами ГКЧП. Довели эти сведения до торгпредств.

Орлов

, министр финансов:

– Мы работаем в режиме особой охраны, чтобы не допустить расхищения ценных бумаг.

Сычёв, Госстандарт:

– Никто не должен отказываться от общесоюзной системы стандартов… Сильно запоздали с введением чрезвычайного положения.

Лев Иванович:

– Мы с вами, наше общество нуждается в порядке. Этого шага мы давно ждали.

Давлетова, Комитет лёгкой промышленности:

– Лёгкая промышленность на грани остановки из-за суверенитетов. Директора предприятий возмущены, что лёгкой промышленности не было в тексте Союзного договора.

Гусев, председатель Госкомитета по химии и биотехнологиям:

– Обзвонил сто предприятий. Все поддерживают воззвание ГКЧП. Легкомысленно оценивать, что всё хорошо. Беспокоюсь за кемеровское предприятие "Азот", за башкирские предприятия, там могут начаться забастовки. О политике: если мы отступим хоть на йоту, мы пожертвуем службой, жизнью, больше шансов у нас не будет.

Панюков, министр гражданской авиации:

– Мы поздно ввели чрезвычайное положение. Надо соблюдать закон и порядок в стране.

Из Министерства машиностроения:

– Все машиностроители Советского Союза, АН СССР, инженерная академия – все за. Мы видели, что было у Манежа – всего каких-то человек семьсот. Нам надо двигаться решительней. У нас же есть танки.

Павлов

:

– А я против танков! Пусть люди погуляют, поговорят…

Ещё один министр:

– До обеда в отрасли было всё нормально, а после обеда начались листовки от России…

Сычёв, Госстандарт:

– Слава Богу, что так произошло.

Павлов:

– Да, есть шалопуты, которые ходят сейчас по Манежной площади. Но нельзя сравнивать ЗИЛ, Уралмаш с Манежной площадью…

Замминистра энергетики: