Трафик

Новиков несколько минут молча разглядывал карту. Повышенная напряженность М-поля оказалась в том районе, где часто бывает Илона Райнис. Это знает Новиков. Этого не может не знать и Жора. Да и в результаты электронного поиска он тоже заглядывал. В этом можно не сомневаться.

Школа и конюшня… Мог ли Жора подправить показания прибора? Теоретически, да. На практике подделка легко выявляется. И прощай тогда Жорина блестящая карьера в управлении. Рапорт и отставка. По собственному желанию, так сказать. В любом случае, Жорин намек Новиков понял. И принял к сведению. Факты вещь упрямая. А смутные подозрения и логические конструкции, уважаемый Дмитрий Евгеньевич, к делу не пришьешь…

— Где Вера?

Жора опустил глаза.

— Она сказала, что больше в зернохранилище ни ногой.

— Это почему же?

— Она сказала, что плевать хотела на всю вашу маскировку.

— Значит, бунт, — пробормотал Новиков.

— Я, конечно, извиняюсь, Дмитрий Евгеньевич. Но эта курица в чем-то права. Сколько дней мы здесь ковыряемся? Скоро я эту сушилку действительно соберу…

Жора вздохнул и обвел взглядом обширное помещение зернохранилища. Они приходили сюда каждый вечер, когда заканчивалась вторая рабочая смена, брали ключи от подсобки у хмурого цехового мастера по имени Вадим и несколько часов делали вид, что работают. Основная нагрузка ложилась, естественно, на Жору. Вера по приходу забивалась в угол бытовки и принималась читать дамские романы, огромные запасы которых она обнаружила в доме у Анжелики Ивановны. Новиков вообще ничего не замечал. Он задумчиво бродил по пустому зернохранилищу, что-то бормотал и перелистывал на ходу свою папку с бумагами. А Жора оказался намертво прикован к ящикам с оборудованием.

От нечего делать он рассортировал их при помощи ручных талей, открыл, очистил оборудование от консервирующей смазки и подготовил к монтажу. Не трогал только электрическую часть и автоматику сушилки. Вещь импортная. Мало ли что…

— Так где, говоришь, Вера?

В голосе Арбитра послышался металл. Жора благоразумно решил с ним не спорить.

— На автобазу пошла, — признался он. — Помните водителя, который нас подвозил на молоковозе. Толиком его зовут. Вот с Таликом у нее эта… любовь. Он ее на молоковозе по вечерам катает, а она и счастлива, дурочка. Нет, слаба все-таки наша Вера на передок!

Новиков нахмурился. Задумчиво пожевал нижнюю губу. Но промолчал. И больше в тот вечер к этой теме не возвращался. А ранним утром сорвался в соседнюю деревню — «Рассвет». За ним, как заметил Жора, прислали машину из уезда. Вернулся поздно, когда Жора уже спал. Спрятал свою «Осу» и снова ушел.

Той ночью усталый, грязный и злой Новиков хотел только одного — помыться. Поэтому забрался на верхнюю полку парилки и лежал там до тех пор, пока мог терпеть. Хорошо, что баня в этот поздний час была пустой — никто не мешал. Потом он смыл с себя первый слой липкой грязи и снова нырнул в парилку. Итак три раза…

В «Рассвете» страсти бушевали целый день. И было от чего. За сутки погибли сразу два пайщика — тракторист и электрик животноводческого комплекса. Электрик получил наряд на ремонт силового оборудования, которое приводит в движение выгребной элеватор. Отключил питание на распределительном щите, как и положено, но по каким-то причинам забыл повесить на щит предупредительную табличку. Через двадцать минут пришел оператор кормораздатчика. Обнаружил, что электричество отсутствует. Не долго думая, он пошел к щиту и включил рубильник. А в это время электрик стоял по колено в жиже. Триста восемьдесят вольт согнули, его в баранку. Одно успокаивает, что мучился недолго.

Хуже пришлось трактористу. Тот возвращался вечером домой й решил сократить путь. Почему он не заметил ограждение вдоль силосной траншеи — никто так и смог понять. Ограждение было. Инженер по технике безопасности клялся и божился, что было. Тем не менее трактор вместе с трактористом ухнул в четырехметровую траншею, до отказа заполненную густой силосной массой, на скорости тридцать километров в час.

Спохватились только утром. Сначала долго искали трактор. Потом искали тягач, чтобы вытащить его из траншеи. Пока цепляли крюк тягача за трактор, еще один механизатор чуть на дно не ушел. В общем, тракторист задохнулся. И выражение ужаса, застывшее на его лице посмертной маской, Новиков не сможет забыть, наверное, еще долго. Он ни минуты не сомневался в том, что происшествия в «Рассвете» — дело рук того же малефика, который наслал Сибирскую горячку на операторов из бригады Плотникова. И сейчас это чудовище ходит где-то неподалеку…

В кухне Илоны горел свет. Жила она прямо в здании школы. В небольшой однокомнатной квартирке. Все прежние проекты сельских школ предусматривали такое жилое помещение в дальнем крыле. По мысли архитекторов, здесь могли временно разместиться молодые педагоги, пока для них строится более комфортабельное жилье.

Новиков наклонился к земле, на ощупь выбрал камешек поменьше и осторожно бросил его в окно. Он не понимал, почему пришел к Илоне. Ноги сами принесли.