Трагедии моря

К 1774 году до ста судов из Новой Англии, занимавшихся в водах островов Магдален в основном промыслом сельди и трески, одновременно добывали моржей при первом удобном случае, и делали это, по словам обиженных «владельцев» островов, «безрассудным и варварским способом… разгоняя их и не давая им возможности размножаться». Охота со шхун была и на самом деле крайне расточительной. Из каждой дюжины обстрелянных в воде животных добывали всего одного-двух, а большинство оставшихся в живых, если им «повезло», становились калеками или гибли рано или поздно, в зависимости от тяжести полученных ими ран.

Столкнувшись с конкуренцией со стороны охотников с рыболовных шхун, Гридли удвоил собственные усилия, чтобы прикончить тех моржей, которые еще оставались в живых, и с этой целью он стал нанимать или принуждать работать на него дополнительное число людей, пока в его распоряжении не оказались пятьдесят семей из Акадии, а также группа правонарушителей из Новой Англии. Последовало поистине кровавое побоище. В 1780 году только с одного пляжа было взято четыре отгона, в которых было убито 2400 моржей.

В 1798 году губернатор Ньюфаундленда направил на Магдалены капитана британского военно-морского флота Крофтона, чтобы проверить слухи о якобы угрожающих масштабах опустошения запасов «морских коров». Рапорт Крофтона был лаконичным и категорическим: «Я крайне сожалею сообщить Вам, что на этих островах «морская корова» полностью уничтожена промыслом».

Двумя годами позже, в начале XIX века, ясным весенним утром несколько рыбаков из Акадии пришли на пляж Ля-Бассак на юге Магдален, чтобы накопать двухстворчатых моллюсков на приманку для ловли трески. Внезапно метрах в ста от пустынной отмели из прибрежной волны показалась чья-то огромная голова. Рыбаки разогнули спины и остолбенело уставились на «vache marine», чьи блестящие бивни показались им длиннее тех, что они видели когда-либо раньше. Хорошо держась на волне, «морская корова», казалось, отвечала на взгляды людей с такой твердостью, что некоторым из них стало не по себе. Помедлив, она затем ушла под воду.

Ни одного ее представителя больше в этой цитадели исчезнувшего племени никогда не видели.

После 1800 года моржи исчезли из всех вод к югу от пролива Белл-Айл, где они прежде постоянно жили. В отчетах о заседаниях парламента Квебека в середине прошлого столетия содержится следующее сообщение безымянного чиновника по поводу их исчезновения:

«Обычно они чувствовали себя совершенно свободно, греясь на песчаных пляжах залива Св. Лаврентия. Но сначала французы, а затем англичане и американцы повели против них такую ожесточенную войну, что в на

чале нашего века почти полностью их истребили… теперь они почти нигде не встречаются, разве что на побережье Лабрадора, в Гудзоновом проливе и Гудзоновом заливе… Их бивни часто попадаются на берегах реки и залива Св. Лаврентия. Это — последние остатки животных, убийство которых помогло сколотить многие состояния. Однако полное и окончательное их исчезновение явилось следствием безразличия и недальновидности властей и алчности торговцев».

В дальнейшем моржам нигде не давали передышки. Во второй половине XIX века даже тех моржей, которые обитали в дальних северных водах, стали преследовать британские и американские китобои. Почти полностью очистив арктические моря от китов промысловых видов, они повернули свои орудия и гарпуны против любых других живых существ, на чьих трупах можно было что-то заработать. Первыми жертвами оказались моржи.

Шкуры моржей снова стали пользоваться спросом, на этот раз как сырье для изготовления велосипедных седел. Увеличился спрос даже на моржовую кость, из которой изготовлялись дорогостоящие предметы дамского туалета. Продолжали расти цены и на ворвань. В результате многие китобои ринулись на север, главным образом в погоне за моржами. Очистив от китов и моржей архипелаг Шпицберген, англичане в 1897 году решились идти дальше на восток и открыли на далекой Земле Франца-Иосифа еще не тронутое стадо моржей. За какие-нибудь десять лет они его полностью уничтожили. В Гренландии, как поведал о том в своей «Живой природе» Оливер Голдсмит[122], «китобои за один раз, случалось, убивали по 300–400 [моржей]… на тех берегах можно видеть огромное количество костей этих животных, принесенных в жертву тем, кто выслеживал их только из-за своей жадности и стремления к роскошной жизни».

Не менее бедственным было положение моржей в восточных арктических районах Северной Америки. В период между 1868 и 1873 годами в этом регионе убивали в среднем по 60 000 моржей в год, причем из каждых четырех застреленных в море моржей в руки охотников попадал лишь один. Аналогичные побоища происходили и в западных арктических морях, особенно в Беринговом и Чукотском, а также в море Бофорта, где с 1869 по 1874 год китобои-янки добыли примерно 150 000 «морских коров» (из, возможно, вдвое большего числа убитых), получив с них 40 000 бочек жира.