Трагедии моря

Для того чтобы обосновать этот по существу смертный приговор, министерство выдвинуло три конкретных обвинения в адрес «лошадиных голов». Первое: они причиняют огромный ущерб орудиям лова и, следовательно, уловам прибрежных рыбаков. Второе: они пожирают огромное количество рыбы, которая в противном случае могла бы стать добычей профессиональных рыбаков. Третье: они распространяют паразита, известного под названием трескового червя, который снижает продажную стоимость трескового филе и сильно обременяет рыбную индустрию. Все эти обвинения носят не только крайне показной, но и откровенно лживый характер. Рассмотрим их одно за другим.

Рыбный промысел является и всегда был рискованным предприятием. Рыбаки соответственно учитывают возможность утраты орудий лова. Однако фактический ущерб, причиняемый уловам и орудиям лова всеми видами тюленей в канадских водах Атлантического океана, составляет менее одного процента от их общих потерь, происшедших из-за штормов, встречи с судами, предумышленной порчи орудий лова, встречи с акулами и даже медузами, так забивающими ячею, что сети уносятся в море мощными приливными течениями.

На основании данных, которые сами по себе вызывают сомнение в их достоверности, министерство утверждает, что «лошадиные головы» ежегодно потребляют 50 000 метрических тонн (данные 1980 года) рыб ценных пород, или 10 % от 500 000 — тонного годового улова рыбы на северо-восточном побережье Канады. Это обвинение приписывает «лошадиным головам» (ничем недоказанное) потребление менее чем 20 000 тонн рыбы даже видов, имеющих высшую продажную цену. Более того, предполагаемый тоннаж представляет живой вес, то есть вес рыбы в целом виде,

в то время как показатели промысловых уловов учитывают вес продуктов переработки рыбы, то есть только той части рыбы, которая идет на продажу в упаковке. Общий улов канадских рыбопромысловиков в 1980 году составил примерно 1,2 миллиона тонн. Следовательно, количество ценных промысловых рыб, употребляемых в пищу тюленями, не может превышать 1,6 % от общего вылова.

Иногда статистические данные используются для сокрытия истинного положения вещей. О том, что приведенные выше цифры, опубликованные Министерством рыболовства и морской среды, преследуют именно эту цель, свидетельствует следующее утверждение ведущих биологов министерства д-ра Артура Мэнсфилда и Брайана Бека в Техническом докладе Управления рыбохозяйственными исследованиями Канады: «[Имеющиеся] данные указывают на то, что два наиболее крупных коммерческих промысла — сельдевый и тресковый — не испытывают большой конкуренции со стороны серых тюленей».

И последнее из предъявленных обвинений. Действительно, часть жизненного цикла нитевидного трескового червя[127]

проходит в пищеварительном тракте тюленя (и некоторых других животных) и в мышечной ткани трески. Сам этот червь не опасен для здоровья людей — он только портит внешний вид готовой продукции. Однако владельцы рыбоперерабатывающих предприятий уже давно успешно справляются с этой проблемой. Используя метод, аналогичный проверке яиц на свет, контролеры удаляют из филе обнаруженных червей.

Насколько тяжелым бременем такая проверка ложится на двухмиллиардную экономику канадской рыбной промышленности, можно судить по тому факту, что в 1978 году на тридцати основных рыборазделочных предприятиях восточного побережья этой проверкой были заняты всего 65 человек, в основном женщины, работавшие неполный рабочий день. От себя я мог бы добавить, что эти 65 рабочих мест были и остаются остро необходимыми в условиях хронической безработицы в восточных провинциях Канады.

И еще одно. Пользующийся авторитетом Комитет по морским млекопитающим Международного Совета по исследованию моря на своем заседании в Дании в 1979 году рассмотрел все имеющиеся данные по проблеме трескового червя и пришел к следующему заключению: «Мы не можем утверждать, что с уменьшением численности тюленей сократится заражаемость трески [тресковым червем]».

Министерство рыболовства и морской среды выдвигает во многом аналогичный набор обвинений в адрес других видов тюленей: лысуна, хохлача и дотара. Последний из них уже не может представлять какой-либо угрозы благополучию канадской экономике: с 1926 по 1954 год численность популяции дотаров вследствие поощряемой вознаграждениями охоты сократилась с предполагаемого первоначального уровня в 200 000 особей до менее чем 30 000. Не довольствуясь даже таким массовым истреблением, министерство удвоило размер премии, в результате чего, по подсчетам правительственных биологов, в канадских водах восточного побережья уцелело менее 12 700 дотаров. Большинство из них цеплялись за свое ненадежное существование на пустынных участках берега, безлюдных оттого, что люди либо были заняты рыбной ловлей, либо решали, стоит ли там заняться и тюленьим промыслом.