Трагедия 1941-го года. Причины катастрофы

Одна из ключевых идей этой речи — изменение роли Германии в современном мире: «Германия начинала войну и шла в первый период под лозунгом освобождения от гнета Версальского мира. Этот лозунг был популярен, встречал поддержку и сочувствие всех обиженных Версалем. Сейчас обстановка изменилась».[281] Сталин сравнивает Гитлера с Наполеоном, намекая на перспективу новой Отечественной войны.

Будет ли СССР придерживаться оборонительной стратегии? В ответ на тост за мирную сталинскую внешнюю политику Сталин возражает:

«Разрешите внести поправку. Мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Мирная политика — дело хорошее. Мы до поры до времени проводили линию на оборону — до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны — теперь надо перейти от обороны к наступлению.

Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия — армия наступательная».[282]

«Антигерманская направленность сталинской речи 5 мая 1941 г. в сочетании с апологией Красной Армии не оставляли сомнения, что ближайшим военным противником станет вермахт»,

[283] — комментирует B. А. Невежин. Более того, «сталинские указания немедленно были положены в основу начавшейся политико-идеологической кампании под „лозунгом наступательной войны“».

[284]

Для «оборонцев» речь Сталина 5 мая — серьёзная проблема. Г. Городецкий считает, что ее «нужно анализировать на фоне усиливающегося конфликта с военным руководством, которое оказывало давление, требуя перехода к решительным действиям».[285] Такие конфликты Сталин разрешал посредством НКВД. С 1938 г. до 22 июня 1941 г. никакой почвы для конфликта Сталина с военным руководством не было и быть не могло. Сталин и без того решительно перебрасывал на запад армию за армией. Доказательством «усиливающегося конфликта» являются показанные Г. Городецкому Л. Безыменским воспоминания Н. Лащенко о рассказе Тимошенко о беседе со Сталиным на повышенных тонах. Очень убедительно. Такой тройной пересказ может привести к полному искажению контекста. Вроде бы Сталин ругал Тимошенко и даже угрожал ему расстрелом за то, что тот провоцирует войну. Досталось и Жукову. Бросаются в глаза такие фразы Сталина, которые вспомнил Лащенко (их, правда, не слышавший, но слышавший версию Тимошенко): «Если вы будете там на границе дразнить немцев, двигать войска без нашего разрешения, тогда головы полетят, имейте в виду».

Санкционируя движение войск к границе (без санкции Сталина такое выдвижение было невозможно), вождь требовал четкого выполнения своих указаний, боясь «спугнуть» противника. За малейшие отклонения от инструкций генералам действительно могло доставаться.[286] Г. Городецкий, вероятно, пал жертвой версии, которая сознательно распространялась советской разведкой и соответственно отложилась в источниках. П. Судоплатов вспоминал:

«Мы подкинули дезинформацию о том, что якобы Сталин выступает последовательным сторонником мирного урегулирования соглашений, в отличие от военных кругов СССР, придерживающихся жестких позиций военного противостояния Германии».[287]