Очень примечательно в этой связи описание механизма возникновения паники в связи с возможным окружением, которое в своей аналитической записке от 3 сентября 1941 г. «О некоторых важных вопросах войны» на имя Сталина дал 1-й секретарь ЦК КП(б) Белоруссии ПК. Пономаренко. «6. В частях чрезвычайно нервно относятся к возможности окружения. Воля командиров и действия частей парализуются во многих случаях тотчас же после того, как воображение создало картину окружения, хотя действительного тактического окружения наших соединений почти никогда не бывало» (?! — А. М).
Это до чрезвычайности интересное заявление. Если это так, а сомнений в том быть не может — уж слишком серьезна фигура Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко как 1-го секретаря ЦК КП(б) Белоруссии, обратившегося к Сталину с глубоким анализом хода войны за первые два с лишним месяца боевых действий, то и вовсе выходит страшная картина: в окружение и «котлы» наши войска попадали в результате паники и паралича воли!
Но они-то на пустом месте не возникают и не происходят. Для этого войска изначально должны быть поставлены, причем в первую очередь решениями и действиями ГШ, в очень специфическую ситуацию, при которой они непременно возникнут. То есть, по сути дела, должны быть расставлены. К глубочайшему сожалению, так оно и было. Ведь все решения и действия ГШ во главе с Жуковым (и под особым патронажем Тимошенко) были сведены, в чем еще многократно убедимся, к организации немедленного встречно-лобового контрблицкрига единым 4500-километровым фронтом, а когда это не вышло, потому как и выйти-то не могло по определению (об этом речь также еще впереди), то изготовившиеся к такому варианту действий и имевшие на руках предписания ГШ только для такого варианта войска мгновенно оказались на редкость в крайне уязвимом в точки зрения обороны положении. Именно в этот момент и начинались растерянность, паника, паралич воли и т. д. и т. п. При жесткой иерархичности системы военного мышления и особенно действий ничего иного произойти и не могло!