Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

Указывая на то, что «целый ряд важнейших вопросов организации РККА и оперативности стратегического использования наших Вооруженных сил решен ошибочно, а возможно и вредительски», автор записки особо подчеркнул, что «это в первый период войны может повлечь за собой крупные неудачи и многочисленные лишние жертвы»[378].

До этого, в докладной еще от 20 июля 1937 г. на имя наркома обороны СССР маршала К. Е. Ворошилова, тот же Я. М. Жигур подверг резкой критике последние военные планы наступательных операций РККА, доказывая, что вследствие растянутости далеко от фронта отстоящего тыла и слишком незначительной артиллерийской поддержки наступающим фронтовым частям предстоит понести большие потери[379].

По мнению Я. М. Жигура, это грозило наступающей армии огромными потерями в живой силе и технике при отсутствии какого-либо серьезного оперативного успеха[380].

Жигур призвал к пересмотру и уточнению всех военных планов с учетом результатов военных учений последних лет, т. е. тех, что проводились Тухачевским и его подельниками[381].

Между тем операции РККА в начальный период войны действительно мыслились в те времена как наступательные — методом немедленного встречно-лобового вторжения, как контрнаступательного, так и превентивного характера, на территорию противника в целях срыва его мобилизации, сосредоточения и развертывания войск. Так планировалось тогда прикрыть собственные мобилизацию и сосредоточение войск[382].

Подобные взгляды на стратегию высшее руководство СССР,особенно Сталин, не разделяет. Обращаясь в своем кратком выступлении 30 января1936г. непосредственнок военным наприеме по

случаю первых выборовдепутатов Верховного Совета СССР, Сталин открыто заявил: «Армия,котораянаучилась наступать, но не обучена в деле отступления будет разгромлена. Плоха та армия, которая научилась наступать, нокоторая не научилась отступать»[383].

Обратите внимание на дату(13 января 1936 г.) — ведь Сталин говорил об этом полеликвидации заговора Тухачевского, после получениязаписок Я. М. Жигура. Все это означает, чтоСталин полностью отдавал себе отчет в пагубности и преступности идеен немедленного встречно-лобового контрнаступления, как якобы метода защиты от нападения.

К сожалению,

как до этого, таки послеэтого, несмотря на все перемены в своем составе, Высшее военное командование оставалось «глухим» и не слышало ни этого нидругих предупреждений Сталина. И лишь неимоверный грохот кровавой трагедии 22 июня «прочистил», да и то не полностью, их слух! Склонность кбонапартистским замашкам в военном планировании продолжала жить вгенеральской среде…