Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

Но уж больно замысловатое предупреждение получилось: то открыто предупреждают, что супосгаты вот-вот нападут, и требуют привести войска в боевую готовность, то, на следующий же день, дают указание травушку-муравушку сеять (где нарком обороны, где посевная?!), да еще и с весьма расхолаживающими против директивы от 18 июня сроками исполнения посевной и малярных работ, аж 17 дней дали!

Как прикажете все это понимать? То, что бардак беспрецедентный, — и так ясно, все очевидно. А вот как это действительно понимать на фоне столь неукоснительного исполнения всех «авиарекомендаций» Тухачевского?

Что из всего этого должно следовать? Что они сознательно все делали по Тухачевскому, и лишь в последние три дня уразумев, что трагедия неминуема и голов им не сносить за нее, потому и обезопасились бумажками? Так, что ли?! Особенно если вспомнить резкую позицию Рокоссовского по этому же вопросу.

Если не так, то уместно задать такой вопрос: а что вообще они пять месяцев кряду делали, коли всего за три дня спохватились? Почему тогда надо было дотягивать до упора, а после смерти Сталина валить все на него?! Ну так ведь это не просто ложь, а гнусная, подлая ложь — Сталин 18 июня предупредил войска о нападении и потребовал привести их в боевую готовность! Какого же, спрашивается… на следующий же день нарком обороны своим приказом объявляет посевную на аэродромах западных округов и сезон малярных работ, не столько тем самым неестественно подменяя руководство ВВС РККА, сколько — фактически расхолаживающими сроками исполнения посевной и малярных работ, перечеркивая все архиважнейшее значение директивы от 18 июня 1941 г.?!

Беда только этим, к сожалению, не ограничилась. Дело-то ведь также и в том, что в недрах доктрины Дуэ кроются истоки еще в главе II описанной истории с дырками от бубликов в Сухопутных войсках.

До чрезвычайности гипертрофировавший значение воздушных операций и полагавший, что с их помощью можно едва ли не полностью разгромить любые неприятельские государства, Дж. Дуэ в своем основном труде — «Господство в воздухе» — на полном серьнзе вывел якобы не подлежащую сомнению мысль о том, что-де пока своя авиация громит противника, собственные Сухопутные войска должны вести оборонительные действия, сдерживая врага до тех пор, пока он не будет разломлен атаками авиации

[470].

Что в Германии герры генералы, что в СССР Тухачевский и иже с ним, но все они практически одинаково, порой до комичного в одних и тех же выражениях и даже тональности высказываемых идей гипертрофировали значение авиаударов точно по Дуэ.

Однако от комедии на бумаге до трагедии в реальности оказалось куда ближе, чем можно было себе представить.

Ведь у наших-то стрелковых дивизий Первого стратегического эшелона и дислокации, и задачи были точь-в-точь, как и предписывал Дуэ, точнее, как их скалькировал для своей концепции пограничных сражений Тухачевский.

… Тут вот в чем дело. Как уже подчеркивалось выше, сам автор этой концепции ясно указал на то, что она годится не для всех. Так оно и было — талантливый итальянский вонный теоритик Джулио Дуэ действительно собственноручно описал предел применимости своей доктрины.