Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

Да потому, что практически за четыре месяца до этого, 2 января 1941 г., т. е. в период, когда Жуков был еще командующим КОВО, Пуркаев, воспользовавшись отсутствием командующего — Жуков в тот момент пребывал в Москве, где участвовал в декабрьском 1940 г. совещании высшего комсостава РККА, а затем и в стратегических играх на картах в Генштабе в начале января 1941 г. — обратился в Генштаб с письмом следующего тревожного содержания:«Мобзапас боеприпасов в округе крайне незначительный

(это само по себе до оторопи удивительно, ибо сразу возникает вопрос, а что делали командующие этим округом? — А. М.) Он не обеспечивает войска округа даже на период первой операции. Значительные складские мощности пустуют… В округе совершенно нет мобзапаса материальной части артиллерии и ручного оружия. Нет никаких указаний по накоплению этих запасов для обеспечения первых месяцев войны.

Опыт войны говорит, что уже в первый месяц войны потребуется материальная часть артиллерии, винтовки и пулеметы для пополнения боевых потерь и новых формированийокруга…

[751]»

В ответ Пуркаев получил отписку ГШ, что-де боеприпасы и т. д. КОВО получит во второй половине 1941 г.? И это в то время, когда уже в самых первых сообщениях разведки о неумолимо надвигающейся агрессии прозвучали ориентировочные сроки нападения на СССР — весной 1941 г.! Вы понимаете, что сделал Генштаб?!

Тут вот что еще очень важно. На должность начальника штаба КОВО генерал Пуркаев прибыл с поста резидента советской военной разведки в Берлине. Хорошо зная вермахт, его тактику и стратегию, особую ставку германского командования на танковые войска, Пуркаев тем более ясно отдавал себе отчет в том, что при нападении Германии на СССР в первую очередь придется столкнуться именно с танковыми армадами противника. Более того, зная состояние танковых войск вермахта, Пуркаев понимал и то, что фактически единственным средством борьбы с ними является 74-мм пушка. Более нечем было пробивать броню тевтонов, ибо 45-мм пушки для этого не годились, а 57-мм в войсках было чрезвычайно мало.

Вот почему Пуркаев и забеспокоился еще в январе 1941 г., а затем, видя крайне пренебрежительное отношение ГШ к этой проблеме, приказал зарезервировать хотя бы самый минимум бронебойных снарядов.