Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

То есть колченогий ублюдок сообразил-таки ущербность дислокации войск вермахта в Восточной Пруссии, часть территории которой, хотя и меньшим, но все-таки таким же шилом вонзалась в территорию СССР. Единственное, на что у него ума, вполне естественно, не хватило, так это на то, чтобы понять, что СССР не решимости не хватает, а что он попросту не стремится в агрессоры и уж тем более к войне как таковой.

Но главное же, конечно, в том, что по ту сторону границы у нацистских главарей хоть на какое-то время возникли опасения насчет возможных негативных последствий такой концентрации войск на узком плацдарме, а у нашего дуэта Тимошенко — Жуков при наличии прямых предупреждений разведки даже тень мысли на сей счет не промелькнула?

2. Своим вердиктом Гальдер совершенно точно определил и всего в десяти словах описал суть произошедшего с РККА, хотя, естественно, не знал, что у нас произошла негласная и незаконная подмена и принципа обороны, и самой сути официального плана обороны.

Ознакомившись же с опубликованным дневником и тем более вердиктом Гальдера (скорее всего, присные маршала сообразили, что означает этот вердикт бывшего главного противника лично Жукова) и преследуя цель хоть как-то обелить, свалить с себя всю вину за негласно и незаконно протащенную ставку на жесткую (упорную) оборону на линии госграницы статическим фронтом узкой лентой, Жуков после смерти вождя коршуном налетел на Сталина из-за активной обороны. Да-да, именно из-за нее, потому что сказать напрямую, что это Сталин виноват в жесткой упорной обороне на линии госграницы он не мог — еще были живы те, кто знал, что Сталин тут ни при чем.