Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

Сконцентрировать громаднейшие силы на границах и за неделю до агрессии ляпнуть Сталину такую белиберду?! Счастье Жукова, что язык у него развязался лишь через полтора десятилетия после убийства Сталина.

Но вернемся к ответному посланию Гитлера и для начала отметим следующее.

Судя по тому, что произошло ровно через месяц, Сталин располагал сведениями о содержании направляемого Гитлером письма еще 13 июня, если не ранее того. Чуть ниже объясню, почему пришлось прийти к такому выводу. А пока подчеркну, что в т. ч. и поэтому Сталин санкционировал 13 мая Генштабу издание директивы о начале выдвижения войск внутренних округов в приграничные, именно поэтому вслед были изданы уже упоминавшиеся номерные директивы Генштаба, а приграничным округам был отдан приказ «о строительстве в срочном порядке полевых фронтовых командных пунктов» и т. д.[100]

История с обменом посланиями между Сталиным и Гитлером именно тем привлекает внимание (помимо и так очевидной ее важности), что позволяет на одном, очень крупном и, без преувеличения, очень интересном примере, к тому же напрямую связанном с т. н. «планом» от 15 мая, показать, что же на самом деле было известно Москве, в т. ч. Генштабу, накануне войны, какова была подлинная реакция Сталина и соответственно, самого Генштаба на данные разведки и дипломатические шаги.

Дело в том, что маршал Жуков приватно поговаривал не только о своем «знаменитом» плане от 15 мая, но и о том, что он знаком с этой перепиской. Но суть-то в том, что, приватно поговаривая в одно и то же время и о том, и о другом, маршал явно понимал, что приватно же разглашаемая им история с обменом посланиями, с содержанием которых его познакомил Сталин, запросто может разрушить весь пиар вокруг т. н. «гениального плана».

Именно поэтому он и сдвинул всю эту историю с письмами на июнь, фактически увязав ее с известным заявлением ТАСС от 14 июня 1941 г.

Не знаю, кому и для чего все это могло понадобиться, зато знаю другое: в историю Жуков вошел как полководец, а не как ас стратегических операций пропагандистского влияния, а потому сам же и разрушил весь свой доблестный пиар вокруг плана от 15 мая! А некоторые «толкователи» его действий изрядно помогли ему, оказав медвежью услугу, — естественно, сами того не желая…

В литературе о войне фигурируют четыре случая разглашения Жуковым истории с обменом посланиями между Сталиным и Гитлером;

1. В беседах с писателем К. Симоновым, о чем тот и написал в неоднократно упоминавшейся выше книге «Глазами человека моего поколения». Писатель датирует те беседы 1965 — 1966 гг.[101]

В изложении «властителя дум» того поколения рассказанная ему Жуковым история выглядит так: «В начале 1941 г., когда нам стало известно о сосредоточении крупных немецких сил в Польше, Сталин обратился с личным письмом к Гитлеру, сообщив ему, что нам это известно, что нас это удивляет и создает у нас впечатление, что Гитлер собирается воевать против нас. В ответ Гитлер прислал Сталину письмо, тоже личное и, как подчеркнул он в тексте, доверительное. В этом письме он писал, что наши сведения верны, что в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения, но что он, будучи уверен, что это не пойдет дальше Сталина, должен разъяснить, что сосредоточение его войск в Польше не направлено против Советского Союза, что он намерен строго соблюдать заключенный им пакт, в чем ручается своей честью главы государства. А войска его в Польше сосредоточены в других целях. Территория Западной и Центральной Германии подвергается сильным английским бомбардировкам и хорошо наблюдается англичанами с воздуха. Поэтому он был вынужден отвести крупные контингенты войск на Восток, с тем чтобы иметь возможность скрытно перевооружить и переформировать их там, в Польше. Насколько я понимаю, Сталин поверил этому письму». Такова версия Жукова по Симонову.

Насколько же Сталин — в представлении маршала — «поверил» Гитлеру и насколько тогда генерал армии Жуков имел возможность что-либо понять — об этом чуть ниже.

Однако, забегая вперед, отмечу, что у Сталина не было привычки раскрывать все карты, тем более сразу, особенно в тот период, что, очевидно, должно быть понятно априори, в конце концов как глава правительства и фактический глава государства он по определению имел на это право.