Трагедия Литвы: 1941–1944 годы

Сборник архивных документов о преступлениях литовских коллаборационистов в годы Второй мировой войны

ПРЕДИСЛОВИЕ

«В октябре 1943 г. меня отвезли на железнодорожную станцию Понары и поместили в бункер. Здесь немцы нас использовали для приготовления дров и сжигания трупов. В декабре 1943 г. мы были окованы в цепи и стали сжигать трупы. Вначале клали дрова, а потом трупы людей до 100 человек, обливали керосином и бензином, а затем опять накладывали трупы. Таким образом сложили около 3000 трупов, обложили кругом дровами, залили нефтью, с четырех сторон положили зажигательные бомбы и подожгли. Этот костер горел 7–8 дней…Среди этих трех тысяч сжигаемых большинство было евреи. На другом костре было сложено около 2000 трупов, по большей части красноармейцев и офицеров, а также 500 трупов монахов и ксендзов. Всего было сложено 19 костров. На этих кострах сжигали мужчин, женщин и детей…» – так описывают понарский кошмар очевидцы и участники тех трагических событий. В этом, известном всему миру местечке Литвы, в годы Второй мировой войны было уничтожено и сожжено около 100 тысяч человек. И таких литовских «местечек» было множество.

Впервые публикуемые в сборнике материалы российских архивов наводят ужас даже по прошествии 60 лет. Смерть выглядит благим избавлением на фоне тех мучений и истязаний, которым подвергались ни в чем не повинные граждане Литвы в годы нацистской оккупации. Читая показания очевидцев, перестаешь удивляться тому, что люди просили о смерти, лишь бы прекратить зверские пытки и надругательства, которым они подвергались. Многие просто сходили с ума.

Что же такого успела «натворить» советская власть в Литве всего за один год, с 1940 по 1941 г., чтобы заслужить такую ненависть литовцев, начавших кровавую бойню с приходом первых немецких солдат? Репрессии, аресты и депортации, национализация земли и собственности, конфискация имущества у зажиточных фермеров. Желание у «обиженных» поквитаться отчасти можно понять. Но разве таким образом? Ответ очевиден.

То, что происходило в Литве, не поддается никакой логике. Поголовно истреблялись не только ненавистные советские и партийные работники и военнослужащие – «виноватые» в установлении советской власти в Литве, не только евреи, которые «виноваты» всегда и во всем, хотя бы потому, что они евреи, но и поляки, представители духовенства, душевнобольные, старики, грудные дети. Литва превратилась в «фабрику смерти». И разбираться в причинах этого, похоже, должны не историки, а психиатры и психоаналитики.

Период немецко-фашистской оккупации Литвы и преступления местных коллаборационистов требуют ответственных политических оценок. Что представляли собой «борцы за независимость Литвы» из числа «шаулистов», членов «Литовского национального фронта», «Национальной трудовой гвардии» и «Литовской самообороны», ставших кадровой основой полицейских батальонов? Какую гражданскую позицию занимала национальная интеллигенция? Исследования на этот счет проводились, но, видимо, недостаточно. Изучение данного периода литовской истории в последние годы несколько продвинулось вперед, однако в основном применительно к Холокосту.

Вот что пишет специалист по тематике нацистской оккупации Линас Яшинаускас в Atgiminas: «Дискуссии – ехать или не ехать [президенту Литвы Валдасу Адамкусу] в Москву праздновать День Победы [9 мая 2005 года] – обнаружили, что наши знания о нацистской оккупации в лучшем случае ограничиваются Холокостом. Даже имеется склонность думать, что немецкая оккупация для литовцев была более благоприятной, чем советская, [так как]… физически были уничтожаемы евреи, но не литовцы». Чем окупалась «мягкость» нацистов, и так ли уж мало литовских фамилий в списках их жертв? Судя по утверждению редакции Atgiminas о том, что «литовцы плохо знают и понимают, что их ждало бы, если бы немцы победили во Второй мировой войне», необходимо непредвзятое изучение всех сохранившихся пластов документального материала о трагедии Литвы в 1941–1944 гг.

Стремление партийных идеологов в советский период лишний раз не затрагивать тему масштабного соучастия приспешников нацизма в кровавых преступлениях против мирных жителей разных национальностей на территории Литвы, Белоруссии, Латвии, России и Польши привело к тому, что с начала 1990-х годов всплеск литовского национального самосознания включал в себя отчетливые нотки русофобии и антисемитизма. Порой казалось, что все может повториться вновь. Как пишет в своей книге «Корабль дураков» Витаутас Петкявичюс – один из основателей литовского «Саюдиса», «…на третьем съезде „Саюдиса“ он [первый провозглашенный движением документ – политическая декларация перестройки] уместился в одну подлейшую фразу: „В Литве нужно поставить к стенке 200 000 коммунистов… и будет порядок“. В 1941–1944 гг. Литва уже восстанавливала таким образом свою независимость, вот только цена ей – нацизм.