Трагическая любовь атамана Артема

После сдачи атамана Ходака Артем был зачислен секретным сотрудником в штат Подольской губчека. Ему установили денежное довольствие, на которое он нанял на Старом городе, недалеко от моста через реку Южный Буг, небольшую комнатушку, с отдельным от хозяев входом.

Эльза, которая проживала в общежитии губчека, когда они возвращались из поездок к атаманам, часто наведывала его в той квартире, после завершения рабочего дня. Обычно влюбленные не афишировали своих отношений, не желая, чтобы о них узнал более широкий круг сотрудников. Однако шила в мешке не утаишь, и многие в губчека догадывались о их взаимной симпатии.

Артем в дальнейшем, также в сопровождении Эльзы, вел подобные переговоры об амнистии с атаманом Нечаем (П. Бокало — псевдо Нечай) [8, 17, 18]. К тому времени атаман Нечай был известным повстанческим предводителем района. Его отряд возник в 1920-м году и насчитывал в отдельные моменты до тысячи человек. Вместе с войсками УНР в ноябре 1920-го года Нечай отступил за границу в Польшу, но уже через месяц двадцатого декабря 1920-го года с отрядом в три сотни человек снова вернулся в Липовецкий и Уманский уезды. Помощником атамана был к тому времени О. Головащенко, начальником штаба — Желудь, а адъютантом — А. Даценко.

Нечай активно действовал против большевиков до июня 1921-го года, когда под ударами их регулярных войск распустил почти весь свой отряд. С собой атаман оставил только старшинское ядро отряда из шестнадцати человек. В дальнейшем атаман Нечай перешел в отряд атамана Лыхо, оставив свой отряд под управлением начальника штаба Желудя. Под влиянием разговоров с Артемом Онищуком в начале июля Нечай сдался большевикам по амнистии и со временем помогал Подольской Губчека вести переговоры с атаманом Лыхо.

Аналогичные, как и с атаманом Нечаем, переговоры велись Артемом в сопровождении Эльзы в начале июля 1921-го года и с самым атаманом Лыхо (Дорошенко). Однако особых успехов эти переговоры не имели на то время. А уже в августе того же года отряд атамана Лыхо понес от большевиков большие потери. Вследствие потерь в отряде осталось только около двух десятков казаков. Под влиянием этих поражений началась деморализация. Сначала, как известно, сам атаман был категорически против сдачи большевикам, но под влиянием поражений и тех разговоров, которые состоялись у него в начале июля с Артемом и Эльзой, стал колебаться. В дальнейшем же Лыхо не препятствовал своим казакам и старшинам сдаваться по амнистии [8, 18].

В тот же день в начале июля, когда после безуспешных переговоров с атаманом Лыхо Артем с Эльзой вернулись у Винницу, произошло кое-что, что перевернуло все их дальнейшие планы и ожидания. По возвращении влюбленные решили, что Артем сразу же поедет на свою квартиру, а Эльза тем временем наведается в губчека и доложит Заковскому о результатах переговоров с атаманом Лыхо. После чего она обещалась вечером вернуться и заночевать у Артема.

Однако Эльза вернулась значительно раньше. Почти из порога она прокричала:

— Артем, у нас беда. Тебя разыскивают, и собираются с допросить с пристрастием.

— А в чем дело, что там произошло, в чем меня подозревают, — встревожено спросил Артем.

— Понимаешь, еще в конце июня в селе Федоровка наши захватили уездный штаб петлюровского руководства восстанием. Когда сейчас начали изучать документы, то и обнаружили, что тебе командующий повстанческой группой полковник Карий регулярно посылал тайные инструкции, — продолжила Эльза.

— Может он и посылал те инструкции, но я их не получал и тем более не выполнял. Мы же все это время были вместе, когда бы я их успел выполнить, — смущенно объяснял Эльзе ситуацию Артем.

— Да я то тебя верю, однако сомневаюсь, что дотошный Констандогло примет твои объяснения. Быстрее всего, он тебя посадит в застенок, и будет потихоньку выбивать признание, пока не добьется своего, — очертила тем временем Эльза перспективу.

— Поэтому, думаю, что тебя надо сегодня же исчезнуть и затаиться на некоторое время. А я попробую уладить ситуацию, главное чтобы ты снова не влез в это бандитское болото. В ЧК же скажу, что ты решил заехать по дороге к матери и должен возвратится через пару дней, — продолжила Эльза свою речь.

— Хорошо, тогда я побуду у родственников где-то возле Тыврова, а ты уведомишь меня, когда закончится эта катавасия, через Ивана и Татьяну, — не возражал Артем, ощущая, что над его головой нависла серьезная опасность.

На том и порешили, после чего Эльза вернулась в ЧК, а Артем, как только стемнело, тихо собрался, оседлал лошадь и выехал из Винницы в направлении Тыврова.