Трагическая связь (ЛП)

Моя Привязанная на мгновение прикусывает губу, и становится ясно, что она что-то скрывает от нас, чувство вины в ней почти осязаемо. Наконец, Атлас берет ее за свободную руку и поворачивается к нам лицом. — Оли оказалась в голове Гейба после того, как они заснули прошлой ночью. У нее еще не было возможности никому рассказать об этом, и теперь она чувствует себя виноватой.

Она фыркает и размахивает рукой по комнате. — Появление в его голове не просто привело к тому, что это произошло. У меня нет такой способности. Даже если бы я это сделала, думаю, я бы это запомнила. Верно? Или, по крайней мере, мои узы запомнили бы, а они клянутся, что ничего не делали. Но я встретила там его дракона. Я встретила его, и мы оба знали, что он другой. Он сильно отличался от его волка и пантеры.

Зверь смотрит на нее немигающим взглядом и медленно движется к ней.

Первый шаг мы допускаем.

Это может быть просто отклонение в схеме, по которой он ходил взад-вперед по конференц-залу, но второй шаг — это уже слишком, и мы все издаем какие-то предостерегающие звуки, чтобы заставить его остановиться. Атлас смещается перед Оли, и дюжина дополнительных теневых существ вырывается из Нокса, его руки сгибаются по бокам, словно он готовится к физической схватке с ожившим мифическим существом.

Оли — единственная, кто не выглядит обеспокоенной.

— Я думаю, он просто хочет поговорить со мной.

Грифон поворачивается и устремляет на нее суровый взгляд. — И если ты думаешь, что мы позволим этому случиться, то тебя ждет совсем другое. Мы не собираемся просто бросать тебя в его сторону и надеяться на лучшее, Привязанная, — огрызается он, и хотя она выглядит немного более сдержанной, она все еще уклоняется от Атласа.

— Позвольте мне хотя бы попытаться поговорить с ним.

— Оставайся на месте. Не двигайся ни на дюйм дальше, Привязанная, — огрызаюсь я. Она кивает, поднимая руку вверх, словно пытаясь умиротворить дракона.

— Что тебе нужно? Скажи мне, что тебя беспокоит, и я все исправлю, — пытается она, но дракон только наклоняет голову в ее сторону.

В его глазах-пустотах, не осталось ничего от Гейба, в его облике вообще нет ничего знакомого. Мне приходится бороться с собой, чтобы вспомнить, что где-то под всеми этими чешуйками и огнем находится золотой ребенок группы Привязанных.

Она пробует еще несколько раз, но когда становится ясно, что дракон либо не понимает ее, либо отказывается разговаривать с ней таким образом, Олеандр обращается к нему через мысленную связь.

Это привлекает его внимание.

Он испускает долгий выдох, от которого пахнет серой, и комната вокруг нас нагревается. Грифон бросает на меня взгляд, делая шаг к нашей Привязанной, но дракон говорит так, словно никого из нас здесь нет.

«Моя», — произносит он голосом, который совсем не похож на голос Гейба, однако очень похож на голос моих собственных уз и того, кто живет внутри моего брата.

«Моя».

* * *

Проходит еще целый час, прежде чем Олеандр удается уговорить дракона выпустить Гейба обратно.

Это трудно, но мы должны доставить его домой, чтобы он отоспался после обращения, и никто не заметил, что мы сменили транспортную зону, его явной усталости и того, что мы все рано ложимся спать. Однако я не могу провести следующие несколько дней, наблюдая за ним в ожидании дальнейших изменений.

Мне придется оставить это Олеандр и Атласу, благодаря новой ситуации, которую мы должны попытаться замять.

С открытием того, что моя Привязанная может обладать способностью изменять узы внутри своей группы Привязанных, последнее, что мне хочется делать, это встречаться с Неодаренными сенаторами и правоохранительными органами, чтобы устранить последствия событий в Пустошах. К сожалению, частью обеспечения безопасности моего сообщества и, что более важно, моей группы Привязанных является тушение такого рода пожаров.

Это трудный выбор, но я решаю оставить Нокса в Убежище и взять с собой Грифона. Решение о том, что мы будем действовать парами, уже было принято, особенно теперь, когда есть вероятность изменения Даров. Хотя Нокс и не соглашается со мной, Грифон по-прежнему лучший вариант.

Сопротивление может не знать, что мой брат пережил их попытку убийства, и любой элемент неожиданности, который у нас может быть над ними, стоит того, чтобы поспорить с ним.

Встреча с сенатором Олдхэм также, вероятно, испытала бы весьма ограниченное терпение Нокса.

Эта женщина — заноза в моем боку. Никакой благотворительности или самопожертвования не достаточно для того, чтобы она доверилась сообществу Одаренных. Если бы это зависело от нее, я уверен, она начала бы тотальную войну, чтобы избавиться от нас. Когда дело доходит до сообщества Одаренных, люди значительно уступают в вооружении. Однако то, чего им не хватает в огневой мощи, они компенсируют численностью. На самом деле, люди по-прежнему представляют для нас большую угрозу. Если, конечно, узы Олеандр не смогут уничтожить их полностью.

Это одна из причин, по которой, я думаю, Сопротивление так сильно хочет заполучить Олеандр.