Трагические судьбы

Дудаев никогда не подчеркивал свою национальность. Но в эскадрилью к себе набрал только ингушей и чеченцев.

Дудаев был очень тщеславный человек. К примеру, он рассказывал, что в академии он учился среди тех, кого отобрали в космонавты. Но потом мы узнали, что все это хвастовство…

Власть он любил, стремился к ней — это было заметно. Помню, как он всеми правдами и неправдами добивался, чтобы ему присвоили летчика-снайпера, хотя он для этого ничего не сделал, не отлетал ни одного зачета. А как он страстно добивался, чтобы ему побыстрее присвоили звание полковника… Хотя летчик он, надо признать, был отличный. Сколько мы с ним летали — проблем никаких не возникало.

Не пил и не курил. Мы как-то отмечали повышение в звании двух наших офицеров, ну и, естественно, собрались по этому поводу. Дудаев, он тогда был заместителем командира полка, выпил, наверное, всего граммов пятьдесят нашего авиационного бодрящего напитка — разведенного спирта».

Итак, непьющий, жестокий, тщеславный. Достаточно ли этих качеств, чтобы стать непререкаемым лидером в Чечне? Нет и еще раз нет. Для чеченцев все эти качества ничто. В отличие от Гамсахурдиа или Тер-Петросяна, Дудаев — лидер искусственный. Его известность в 1990 году не сравнить с бешеной популярностью Руслана Хасбулатова или Асламбека Аслаханова.

Хасбулатов мощно выдвинулся, когда его избрали первым заместителем Ельцина, тогда председателя Верховного Совета России. Понятно, что Хасбулатову очень нравилось быть вторым лицом в России, и предложение стать быть первым в Чечне он воспринял бы как плевок в лицо.

Аслаханов — имя в России не звонкое, но в Чечне по известности и авторитету, по влиятельности он был на равных с Хасбулатовым. Он возглавлял комитет по законности Верховного Совета России, проявил себя как неутомимый борец с коррупцией. Сделал впечатляющую карьеру в органах МВД — сначала СССР, а затем России. Генерал-полковник милиции. В 1989 году за участие в операции по обезвреживанию террористов, захвативших самолет с 54 заложниками, был награжден орденом Красной Звезды. Располагает непререкаемым авторитетом и среди московских чеченцев, и в республике. Властный, решительный человек.

Я спросил Асламбека Аслаханова: мог он в 1991 году возглавить Чечню? «Мог, — твердо сказал генерал. — Когда я прилетел в Грозный, меня на руках вынесли из самолета. Но я милиционер, мое дело — бороться с преступностью. А власть не по мне». Как же многим не хватает подобной трезвой оценки своих возможностей!

Все, кто служил с Дудаевым, отмечают, что он был блестящим командиром. Брянский журналист Андрей Воробьев попал на службу в авиационный полк под Иркутском. Командир полка — Джохар Дудаев. Новобранец увидел его таким:

«Идеальным прямоугольником, отутюженный и начищенный, с раннего утра полк замер на плацу. Развод. «Равняйсь, сми-ирна!» По первозданному чистому снегу заскрипели сапоги начальника штаба майора Днепропетровского. Рука взлетела к виску: «Товарищ подполковник, Н-ский полк дальней авиации по вашему приказанию построен». — «Вольно». Подполковник Дудаев с недовольным видом обходит нас, горе-вояк, через одного делая замечания. Один плохо выбрит, другой криво подстрижен, а у этого недостаточно туго затянут ремень. По его мнению, во вверенной ему части все беспросветно плохо. Любимчиков у Дудаева нет, даже среди земляков-чеченцев и других народностей Кавказа. Сибирь не их родина, но их почему-то полным-полно здесь. Наконец тычет пальцем в какого-то солдатика, вопрошая: «Москвич?» — «Так точно!»

«Ну, я так и знал», — разводит руками Дудаев. Столичные ребята вызывают его особую нелюбовь. Каким-то внутренним безошибочным чутьем он угадывает их среди общей массы как две капли похожих друг на друга солдат.

В звенящей тишине колючий сибирский мороз пробирается за куртку, еще дальше, за гимнастерку и даже под нательный свитер, выдаваемый в условиях службы Восточной Сибири. Минус сорок, а может быть, и ниже. Вот кто-то уже отморозил уши и прямо с плаца зашагал в медсанчасть. Как назло, задул еще пронизывающий ветер. От него стараются отвернуться все: солдаты, низшие и высшие офицерские чины, забывающие в этот момент, что им не подобает вести себя таким образом. Все, кроме подполковника Джохара Дудаева, вылепленного словно из другого теста. Как всегда, он стоит прямо, не сгибаясь, во весь свой небольшой рост. Строг, подтянут, недоступен».