Трагический эксперимент. Книга 3

Ещё 3 апреля казначейство Германии по распоряжению МИД выделило Парвусу пять миллионов марок на политические цели в России; видимо, Циммерманн договаривался с Парвусом об использовании этих огромных средств. Из Берлина Парвус отбыл снова в Стокгольм, где находился в постоянном контакте с членами заграничного бюро ЦК большевистской партии Радеком, Воровским и Фюрстенбергом-Ганецким. Через них шла перекачка германских денег в Россию, в большевистскую кассу. Ленин в письмах Фюрстенбергу-Ганецкому постоянно напоминал об этих деньгах. Однако случилось непредвиденное: попытка большевиков вооружённым путём захватить власть, предпринятая в Петрограде в июле 1917-го, провалилась, после чего Временное правительство решило раз и навсегда свести счёты с Лениным и его партией.

19 июля в газете «Новое время» была опубликована статья «Дело Ленина и К^о. Новые разоблачения о германских агентах Парвусе, Ганецком и комп.». Были преданы гласности документы, из которых следовало, что Ленин и большевики через посредников, главным из которых является Парвус, получают деньги от германского правительства. Среди опубликованных материалов была телеграмма журналистов ряда русских газет в Копенгагене, направленная в Министерство иностранных дел России. Журналисты сняли копии с документов, разоблачавших Парвуса и Ганецкого как германских агентов и показывавших их связь с Лениным.

«Охотник за провокаторами» журналист Владимир Бурцев обвинил большевиков в измене, совершённой ещё в 1914 году при активном участии Парвуса. «Парвус не агент-провокатор, — писал Бурцев в газете “Речь”, — он агент Вильгельма II». В пользу Бурцева, в частности, свидетельствовал циркуляр германского имперского банка от 2 ноября 1914 г. Согласно этому циркуляру русским революционерам Зиновьеву и Луначарскому предоставлялся кредит на ведение агитации и пропаганды «при одном непременном условии, чтобы агитация и пропаганда в России <…> коснулась армий, действующих на фронте».

Посредником между русскими революционерами и имперским банком выступал Парвус. Газета «Русское слово» писала, что «представители русской печати в Копенгагене на основании свидетельств ряда лиц, хорошо знакомых с деятельностью Парвуса, <…> подтверждают с полной несомненностью, что Парвус состоит политическим агентом германского правительства. Он систематически доставлял сведения и доклады о положении России, пользуясь для этого широкими связями среди русских социал-демократов. <…> Германское правительство оказывало ему исключительные льготы в отношении вывоза запрещённых к экспорту из Германии товаров. <…> С несомненностью установлено, что Парвус играл большую роль в переговорах с германским правительством относительно проезда Ленина и его единомышленников через Германию».

Парвус оправдывался в свойственной ему агрессивной манере: «В продолжение всей моей жизни я всеми имеющимися в моём распоряжении средствами поддерживал русское революционное движение. <…> Я это делал и буду это делать и впредь. Вы, дураки, чего вы добиваетесь, давал ли я Ленину деньги или нет? Как раз Ленин и все другие, которых вы называете по имени, денег от меня ни в виде подарка, ни в виде займа никогда не просили и никогда не получали. <…> В то время когда вы стараетесь раскрыть немецкие деньги и черните купца, в руках которого находится немецкий товар, клеймом политического преступника, вы не видите или не хотите видеть, как английские, французские и американские деньги развращают государство, экономически его порабощают и накладывают на него политическое ярмо».

Русская контрразведка расследовала пути финансирования большевиков немцами, использовавшими для этого каналы Парвуса. Уже в мае 1917 года, ещё до передачи французскими союзниками начальнику контрразведки Петроградского военного округа полковнику Б. В. Никитину перехваченных телеграмм, свидетельствующих о контактах большевиков с немцами, русский военный агент в Дании генерал-майор С. Н. Потоцкий сообщал о финансировании немцами русских социал-демократов. В секретном донесении начальника штаба Верховного главнокомандующего А. И. Деникина А. Ф. Керенскому от 16 мая 1917 г. говорилось: «Деньги Ленину привозят командируемые им в Стокгольм лица, через которых он держит с Берлином связь».

К лету 1917-го русская армия наступать уже точно не могла. Но союзники требовали атаковать общего врага. Последнее летнее наступление погубило русскую армию. И сразу нашли виновного — внутреннего врага. В работе на немцев обвинили большевиков. 18 июня русская армия начала наступление на Юго-Западном фронте. За ним двинулся вперёд и Западный фронт. 19 июня в Петрограде провели манифестацию в честь армии, несли портреты Керенского. В петроградском цирке проходил митинг-концерт. Керенский предложил спеть «Марсельезу». Дирижёр оркестра протянул ему свою палочку, и Александр Фёдорович дирижировал оркестром и залом.