Траян. Золотой рассвет

Расхаживающий по спальне Траян присел перед очагом, согревавшим комнату в этой холодной снежной Германии. Подкинул пару поленцев. Радовало, что паннонский кабан Лонгин прав, что помощники у него не дураки. Это его первое преимущество перед зарезанным в собственной спальне цезарем.

С другой стороны, этих самых философов не пересчитать.

Бесчисленные толпы!

И все твердят разное, голосят о разном. Как же нормальному человеку разобраться в этих воплях, учениях, назиданиях, откровениях и многочисленных советах? Как выбрать наиболее практичное и полезное. Здесь, конечно, без собственной сметки не обойтись. В том и состоит сила разума, утверждал Эпиктет, что, являясь частичкой разума мирового, его малым подобием и детищем, тебе, ничтожный, дано понять, что есть благо, а что зло.

Правда, этому надо учиться. Когда дело касается монеты, сколькими способами пользуется человек для ее проверки? Бросив динарий, он внимательно прислушивается к звону, пробует на зуб, а когда дело касается нашей собственной жизни, мы, зевая, принимаем на веру всякую глупость – ущерба-то от этого вроде нет!

Так говорит Эпиктет. Верно говорит. Он называет себя стоиком.

Итак, чем эти умники могут помочь Траяну в том положении, в каком вдруг очутился Траян?

Прежде всего, не поддаваться страстям!

Это очень верно. Терять голову никогда нельзя.

Даже на троне.

Хромоногий Эпиктет предупреждает – удары судьбы не невыносимы по своей природе.

Почему?

Потому что, зная о несчастьях, ты волен встретить их мужественно, со знанием дела. Вот и вся философия.

Траян погрел руки у огня. Вспомнил слова сенатора Агриппина по поводу того, в чем человек властен, а в чем нет – «сам себе я препятствий не создаю».

К Агриппину прибежали, пугают – тебя судят в сенате!

«Желаю успеха. Однако уже пять часов (в этот час он обычно упражнялся, затем обливался холодной водой), пора заняться гимнастикой».

Когда он кончил упражнения, пришли мрачные, глаза отводят. Говорят – ты осужден.

«На изгнание, – спросил Агриппин, – или на смерть?» – На изгнание – «А имущество?» – Не конфискуется. – «Значит, позавтракаем в пути».

Агриппин был готов к ударам судьбы, потому что обладал знанием. Марк спросил себя, достаточно ли у него, новоявленного императора, знаний? В любом случае, усмехнулся Траян, если мне наедине с собой дано задумываться о подобных вещах, выходит, я тоже кое-что соображаю. Беда в другом – готов ли он, Марк Ульпий Траян с той же невозмутимостью, подчиняясь только разуму, справиться с обрушившимся на него ударом судьбы, ведь то, что случилось с ним, иначе как ударом не назовешь.

Марк прикинул.

Время покажет, готов или нет, но прежде надо сохранить рассудительность, умеренность, остаться справедливым и не терять мужества от свалившегося величия. Это не просто. Еще как не просто. Положение в стране действительно ужасное. Это надо пресечь.

Но как?

Теперь не спрячешься за отговорку, мол, я только исполняю, но не приказываю. Теперь как раз он приказывает. Что же он должен приказать в первую очередь? Подскажите, умники!

Он с досады сунул указательный палец в огонь. Ожгло сильно, до боли. Боль привела в чувство, вернула спокойствие и рассудительность.

Конечно, можно собрать друзей, обсудить все до тонкостей. Они обязательно подскажут, будут искренни и вполне возможно, в их рассуждениях будет много верного, но в таком случае, кто император? И не спросит ли обиженный, чьим мнением пренебрегли, – почему правитель послушал его, а не меня? Нет, прежде он сам должен найти выход.

Итак, что же необходимо совершить в первую очередь?

В чем моя цель?

В том, чтобы восстановить величие Рима.

Какие основные препятствия ждут на этом пути?

Прежде всего, этот неисправимый заговорщик Кальпурний Красс, а также притаившиеся за его спиной наместники Сирии, Каппадокии и Вифинии.

Может, казнить их сразу? Тем самым с первого же дня нарушить слово, данное сенаторам о недопустимости террора в отношении своих противников, внести смуту в умонастроения подданных и вскоре начать опасаться каждого приблизившегося к нему? Не спрятал ли тот под наручной повязкой острый кинжал?.. Вот она, западня, в которую угодил Домициан. Однажды испугавшись, начав убийства, все свои последующие действия он направлял уже не на пользу государства, а на сохранение власти и бегство от убийц. Вывод: самое легкое решение не всегда является самым правильным.

С другой стороны, угроза со стороны Красса вполне реальна, игнорировать ее, значит, проявить недопустимое легкомыслие. Самое верное средство против любого злоумышленника, мечтающего о мятеже и неповиновении – это армия. Необходимо постоянно держать армию под рукой.

Каким образом осуществить это условие, если он немедленно, не теряя ни дня, отправится в столицу?