Трактат о военном искусстве

У-цзы принужден был искать новое место для применения своих талантов. В это время он услышал, как замечает Сыма Цянь, что вэйский князь Вэнь-хоу– мудрый правитель. Поэтому он стал искать службу у него. К этому времени У-цзы имел уже, по-видимому, громкую репутацию искусного стратега. По крайней мере, Сыма Цянь передает, что, когда Вэнь-хоу обратился к своему советнику Ли Кэ с вопросом, что за человек этот У-цзы, Ли Кэ очень плохо отозвался о личных качествах последнего, обвинив его в корыстолюбии и распутстве, но зато очень высоко оценил его искусство как полководца. «В военном деле даже Сыма Жан-цзюй не мог бы превзойти его», – сказал Ли Кэ, упомянув знаменитого полководца VI в. до н. э., чьи «Законы войны» запечатлены в известном труде «Сыма фа».

Как видно из трактата У-цзы, вэйский князь, по-видимому, решил сам посмотреть, что это за человек. Вводная глава трактата красноречиво описывает это первое свидание. У-цзы своими мудрыми речами, выдававшими не только талант полководца, но и крупный государственный ум, так пленил князя, что тот сразу же решил вопрос: У-цзы со всем почетом, достойным победителя циского царства, был приглашен на службу и поставлен во главе вэйских войск.

Такое решение Вэнь-хоу было, по-видимому, обусловлено положением в царстве Вэй, которому грозила войнас сильнейшим царством Цинь. Вэнь-хоу задолго до приглашения У-цзы самым интенсивным образом готовился к этой войне: усиленно строил боевые колесницы, изготовлял оружие и т. д. Ему недоставало только хорошего полководца, и, когда дошла до него слава У-цзы, он, не задумываясь, решил доверить ему ведение войны.

Расчет князя оправдался. Как повествует трактат, У-цзы, имея всего 50 тысяч пехоты, 500 боевых колесниц и 3 тысячи всадников, разгромил пятисоттысячную армию Цинь.

О стиле его командования ярко свидетельствует приказ по армии, данный им накануне битвы. Этот приказ приводится в трактате: «Командиры и солдаты! Каждому из вас предстоит встретиться – кому с боевыми колесницами противника, кому с его конницей, кому с его пехотой. Помните, что, если каждая колесница не захватит его колесницу, если каждый всадник не захватит его всадника, если каждый пехотинец не захватит его пехотинца, пусть мы и разобьем его армию, все равно заслуг не будет ни у кого» (VI, 11).

Трактат добавляет, что впечатление, произведенное на солдат этим приказом, было таково, что «в день битвы боевые распоряжения У-цзы были кратки и просты, но его мощь потрясла всю Поднебесную» (VI, 12). Сыма Цянь передает ряд подробностей, рисующих У-цзы как руководителя армии. Находясь в походе, он одевался как простой солдат, ел ту же пищу, что и солдаты; во время ночлега спал на голой земле; во время переходов шел пешком наравне с простыми солдатами, носил с собой такой же походный паек, как у солдат, делил со своими солдатами все труды и лишения. К солдатам он относился как к «любимым детям», как того требовал его великий предшественник Сунь-цзы. Сыма Цянь приводит даже один эпизод, характеризующий, насколько близко к сердцу принимал У-цзы все, что касалось его воинов. У одного его солдата образовался фурункул, никак не вскрывавшийся и причинявший большие мучения. У-цзы, узнав об этом, сам сделал разрез фурункула и высосал весь гной.

Сыма Цянь с добросовестностью историка, а может быть, и не без скрытой иронии сообщает о том своеобразном эффекте, который произвела на мать солдата весть о такой заботливости вождя. Мать заплакала, и когда ее удивленно спросили, почему она плачет, она объяснила свои слезы следующим образом: ее муж, будучи солдатом, однажды заболел той же болезнью, и его военачальник проделал с ним ту же операцию, что У-цзы с ее сыном. Отец был так тронут заботливостью полководца, что с тех пор только и горел желанием засвидетельствовать свою признательность каким-нибудь геройским подвигом. В бою он стремился в самые опасные места, в результате чего был убит. Мать объяснила, что, потеряв мужа, боится теперь потерять и сына.

Заботясь о своих солдатах, У-цзы в то же время умел быть крайне суровым в отношении дисциплины, считая, как это видно из его трактата, что дисциплина – первое условие боеспособности армии. Поэтому он беспощадно карал за малейшее нарушение ее. Вэй Ляо-цзы приводит следующий рассказ, рисующий У-цзы с этой стороны:

«У-цзы воевал с Цинь. Еще до сражения один солдат, не будучи в силах сдержать свою храбрость, пошел вперед и вернулся, отрубив две головы. У-цзы немедленно казнил его. Военачальники стали упрекать полководца: «Это был способный воин, не надо было его казнить». У-цзы на это ответил: «Да, он способный воин. Но раз он действовал не по моему приказу, я его казнил» (Вэй Ляо-цзы, гл. VIII, с. 31).