Трактат об эффективности

Имея в виду такой потенциал, китайские мыслители разработали стратегическую науку, позаботившись о том, чтобы извлечь из идеи потенциала все возможные следствия. Они подвергли сомнению то, что можно было бы назвать «гуманистической» концепцией эффективности. Ибо на самом деле в свете их концепции наш личный вклад, события, навязанные миру нашими усилиями, значат меньше, чем объективная обусловленность ситуации, приводящая к некоторым результатам. Я должен пользоваться этими условиями, я могу на них рассчитывать, их одних достаточно, чтобы привести к успеху и определить его. Мне остается лишь допустить, чтобы все шло своим ходом. Итак: если сила и слабость – это дело случая, то мужество и трусость – это дело потенциала (заложенного в ситуации и вытекающего из нее). Мужество и трусость – продукты ситуации, а не наши личные качества (они не зависят исключительно от нашей ответственности). Как пишет комментатор Ли Цюань, если на стороне нашего войска появляется стратегический потенциал, «тогда и негодяи становятся храбрецами», если же оно его теряет, «тогда и храбрецы ни на что не способны». Вот почему далее в трактате можно прочесть: «Хороший полководец ищет успеха в потенциале ситуации, а не требует его от подчиненных. От того, умеет ли он опираться на потенциал ситуации или не умеет, зависит, как поведут себя на поле боя его подчиненные: как герои или как трусы. Иначе говоря, мужество и трусость являются «модификациями» этого потенциала (Ван Си).

Единственным эквивалентом, который я, как европеец, нахожу для этой идеи потенциала, может служить пример из области механики – то, что она определяет как «потенциальная энергия». Следует помнить, что речь идет о физических, а не об этических терминах, – о таких, как научная теорема, например, как теорема о кинетической энергии, а вовсе не о правилах поведения. Доказательством тому служит образ, которым завершается описание стратегии: «Тот, кто опирается на потенциал, содержащийся в ситуации, использует в сражении своих людей как бревна или камни, заставляя их катиться. И бревнам и камням свойственно оставаться неподвижными на ровной поверхности и катиться по наклонной плоскости: если они круглые, они катятся, в противном случае движение отсутствует; потенциал войск, которыми умело пользуются в сражении, можно сравнить с натиском круглых камней, когда они катятся вниз с горы». Наклонная плоскость служит здесь образом естественного устремления, результата сложившегося соотношения сил, которое стратег умело использует во время боевой операции: успех достигается как бы сам по себе, спонтанно; как подчеркивают комментаторы, он неотвратим и дается «легко».

Не следовало бы, впрочем, ограничивать потенциальную энергию ситуации этим единственным полем деятельности. Дело в том, что ее традиционно рассматривают более широко, в частности, в трех аспектах, тесно связанных между собой (Ли Цзин): 1. Как нравственный потенциал: «Когда полководец не страшится смерти, а воины счастливы сражаться вместе с ним, они рвутся в бой и несутся как ураган»; 2. Как топографический потенциал: когда проход узок и войско зажато так, что «один человек может охранять это место и тысячи не смогут пройти»; и наконец, 3. Как потенциал, заключенный в «адаптации»: когда можно воспользоваться усталостью или расслабленностью противника, когда он изможден жаждой и голодом, когда «его передовые пункты рассеялись, а арьергард еще только форсирует реку»... Во всех этих случаях, тот, кто умеет пользоваться ситуацией, может добиться легкой победы. По словам одного из комментаторов, здесь «малыми усилиями» можно добиться «большого успеха».