Трактат об эффективности

Любой фактор, направленный на усиление эффективности, превращается в «помеху», затрудняющую ее возникновение и особенно тормозящую ее проявление. Это значит – «выдаваться вперед и выделяться», говорится у Лао-цзы (24). «Неустойчиво держится тот, кто стоит на цыпочках, не может ходить тот, кто широко шагает». Все, что делается в избытке, не только совершается впустую, но и подрывает основы возникновения эффективности. Чем больше превышение меры, тем меньше остается от эффективности, ведь чрезмерность приводит не только к изменению или ослаблению эффективности, но и препятствует проявлению естественных процессов, таких, которые должны были бы проявиться без приложения каких-либо усилий. Вместо чистой эффективности возникает всего лишь сопутствующий эффект, за который к тому же приходится заплатить дважды: внутри,

когда разрушается эффективность, и вовне

– когда она становится далека от желательной. Ведь вместо того, чтобы протекать «незаметно», как бы спонтанно, эффективность становится выделенной, вызывая «напряженность», фокусируя на себе «противодействие», что в конечном итоге завершается утратой эффекивности.

У Лао-цзы то же требование сформулировано еще жестче: «Раз уж эффективность начала проявляться, не следует цепляться за нее». Умный стратег не припишет ее себе, не поставит себе в заслугу. Ведь как только эффективность начинает принадлежать кому-то одному, тотчас логика присвоения станет сказываться на эффективности, «наказывать» ее, поскольку все то, чем мы владеем, предназначено для того, чтобы его отдавали. Присвоение способно лишь наделить спорным характером самое эффективность. «Обладание эффективностью» (см. 77, Гуйгу-цзы, глава «Моу») предполагает, что обладая ею как позицией, мы тем самым покушаемся на чужую позицию. Из-за соперничества обладателей двух разных позиций эффективность теряет свою естественную природу, а ее продолжительность становится ничтожно малой. Напротив, достаточно не держаться за эффективность, и она не покинет нас: закрепление эффективности за конкретным человеком делает эффективность ненадежной, а принадлежность всему окружающему миру обусловливает ее жизнеспособность, возвращает только ей одной присущую имманентность.

Данное стратегическое положение можно выразить следующим образом: «Пусть эффективность развивается своим путем и да исчезнет тот, кто ее производит». Здесь выражены две мысли: во- первых, та, что эффективность вытекает, как результат, является следствием, а не замыслом; во-вторых – вместо того, чтобы выступать творцами эффективности и наживать себе на этом славу, лучше поставить во главу угла факторы-носители эффективности, для раскрытия которых следует создать максимально благоприятные условия. Перед нами более глубокое понимание «героизма»: любой ценой стараться, чтобы эффективность достигалась без насилия, без дополнительных усилий, чтобы она никоим образом не находилась на виду, и при этом не претендовать на плоды этого всего, возвеличивая самого себя. Эффективность должна достигаться в порядке вещей, незаметно в конкретной обстановке, как бы поглощаться ею – и сама становиться реальностью. Отказ от явной интенсификации усилия (от решительности, активности) должен ставиться в зависимость от того, что порождает эффективность: усилие превращается в эффект лишь в том случае, когда оно подчинено процессу развертывания, помогает делу и становится частью эффективности. Отсюда требование не «насыщать» ее. И не только не превышать границу эффективности, но и не доводить ее до предела. «Пять разных цветов ослепляют, пять нот оглушают, а от пяти вкусов ощущение становится неприятным».

Хотя изречение, призывающее к «уменьшению своих желаний» (Хэ шан гун), выше приводилось как предписание нравственного характера, отказ от крайностей позволяет заключить, что у ощущения больше эффективности, поскольку она проявляется менее настойчиво (ср. «чрево» в противоположность «глазу» как органы соответствующих способностей): эффективность прекращает проявляться, как только усилие оказывается наибольшим и начинает переходить границу. Более того, эффективность проявляется не тогда, когда усилие возрастает, а когда ей самой приходит время случиться.