Трам-парам, шерше ля фам

– Я не могу, – едва слышно проговорила Светлана. – Я сейчас умру…

– Товарищ капитан, – заныла Надежда. – Виктор Степанович, дорогой! Сил у нас нету, он же нас едва не убил! У меня голова гудит, может, вообще сотрясения мозга, а у нее стресс. Отпустите нас пока, потом с показаниями разберемся.

– Да с меня начальство за это голову снимет! – замахал руками Поползнев. – Ай, ладно, под мою ответственность. Но чтобы по первому слову явились!

– Всегда! – Надежда выкатила глаза, как солдат на плацу.

Капитан был настолько любезен, что приказал доставить их до дома Светланы на машине.

– Вот, – Светлана обвела рукой сад и дом, – так мы и жили.

– Неплохо жили, – согласилась Надежда, – да я ведь тут уже была, все видела.

Они прошли в дом, где Надежда развила бурную деятельность. Она нашла в буфете банку растворимого кофе и пачку сухарей, все продукты, что были в холодильнике, оказались безнадежно испорченными.

– Как я уехала три недели назад, так он сюда и не заглядывал, – констатировала Светлана.

– Не отвлекайся, – Надежда уже разливала кофе по чашкам, – давай рассказывай, как тебя угораздило за маньяка замуж выйти.

– Он таким не был, – слабо возразила Светлана, – это он только в последнее время с катушек сошел.

– Ага, как же. – Надежда решила говорить, как есть, без умолчаний и экивоков. – Капитан говорил, что было два таких же похожих убийства восемь лет назад, соображаешь, к чему клоню? А потом он на тебе женился и успокоился. Может, у него цикл такой – восемь лет?

– Да не знаю я! – с досадой ответила Светлана. – Я ведь как познакомилась с ним – сразу влюбилась! Такой большой, сильный… бесхитростный. Открытый, весь на виду.

– Угу, – заметила Надежда скептически.

– А мне сорок стукнуло, – продолжала Светлана. – Чего еще ждать-то? В постели опять же… такая страсть, как в кино. Только по-настоящему. И поначалу хорошо мы жили, врать не буду. Дом строили, с нуля начинали, все вместе. Он работал много, и дома все делал. И так хорошо нам вдвоем было… Я, конечно, плохая мать, Илью бросила. Денег иногда ему подбрасывала, а так навещала редко.

– Ничего, он парень неплохой, кота любит… – вставила Надежда.

– А потом как подменили человека, – вздохнула Светлана. – Нервный стал, дерганый, не своим голосом разговаривает, грубит. Однажды прямо в ярость пришел, да и избил меня в кровь. Что делать? Я завелась, конечно, думаю, такое раз простишь – будет каждый день лупить. Все, говорю, развод. Он согласился, переехал на дальний участок в вагончик. А я решила ему отомстить, пригласила Вадима пожить.

– И это я знаю, – кивнула Надежда.

Светлана покосилась удивленно, но продолжала:

– Тут я, конечно, глупость совершила, нехорошо так делать, людьми манипулировать. Однако помогло, мужчины ведь как дети, самолюбие у них большую роль играет. В общем, приходит ко мне Валерий – так и так, я не прав был, прости, что руку на тебя поднял, клянусь, что такое больше не повторится.

– И ты поверила? – скривилась Надежда.

– А что мне делать было? – огрызнулась Светлана. – Я того и добивалась, чтобы он прочувствовал. А он, оказывается, нарочно вернулся, чтобы мне мстить. Значит, как прошла осень и все дачники уехали, так он и показал мне небо в алмазах. Измывался как хотел, вот, смотри… – Она закатала рукав свитера, и Надежда едва не вскрикнула.

Чуть выше тонкого запястья вся кожа была в ожогах от сигарет.

– После этого он ушел, я сама его на коленях просила. Но приезжал раз в неделю – инструменты у него тут, техника строительная… А я каждый раз от страха умираю – будет бить или не будет. В общем, весна прошла, потом летом поуспокоился он.

– Ага, девушек душить начал, – кивнула Надежда.

– А мы дом на продажу выставили. Мне квартиру покупать нужно, а он половину денег требует – по закону положено.

В общем, за такую цену дом не продается, я точно решила, что на зиму тут одна не останусь – хоть к Илье, но уеду. И тут как-то приходит он поздно вечером весь в крови. Я, конечно, сделала вид, что сплю, а сама подглядела. Рубашку поменял, умылся, смотрю – лицо у него все исполосовано. Ясное дело – подрался с кем-то. А он на себя в зеркало смотрит и ругается страшно. И так по смыслу поняла я, что он с женщиной боролся. А он почувствовал, наверное, что я смотрю, оглянулся и так наверх зыркнул, что я со страха на месте чуть не умерла. Такими глазами смотрел – ну ничего человеческого! Думала даже бежать, а как мимо него проскочить? Не прыгать же со второго этажа…

А он, слышу, выпил, там бутылка коньяка в буфете стояла, посидел немного, потом в гараж пошел, что-то понес. Я в окно смотрю – долго он там копался, потом вернулся с пустыми руками. Сел на диван, руки вперед вытянул, а они дрожат. Потом усмехнулся так мерзко и стал руки сжимать, как будто кого-то душит, представляешь?

– Не представляю, – честно ответила Надежда.