Читаем Transcend. Девять шагов на пути к вечной жизни полностью

Вероятно, ни одно из слов английского языка не имеет столько значений, сколько слово sex. Ему нашлось применение во многих сферах жизни, таких как межличностные отношения, мораль, медицина, культура, религия и коммерция и др. И всему виной половые гормоны: эстроген, прогестерон и тестостерон. Их основное эволюционное назначение – обеспечить выживание человеческого рода и гарантировать появление каждого следующего поколения за счет устойчивого стремления мужчин и женщин к размножению.

Однако, помимо решения этой первостепенной задачи, половые гормоны активно участвуют в регулировании многих физиологических функций. Как и в случае с уже обсуждавшимися гормонами молодости, поддержание оптимальных уровней половых гормонов и их соотношения может оказаться жизненно важным фактором для сохранения здоровья и увеличения продолжительности жизни. Но все не так просто, как кажется. Точка зрения медицины по вопросам половых гормонов часто меняется, и временами на совершенно противоположную. Помимо этого, рекомендации по поддержанию оптимальных уровней половых гормонов различаются в зависимости от пола и возраста. Мы постараемся сделать обзор современных представлений в этой области с учетом изменения информации по мере поступления данных новых исследований.

Многие из нас – с облегчением и сожалением одновременно – вспомнят, что юность начинается с очень высокого уровня половых гормонов. С 20 до 30 лет в организме сохраняется более низкий, но стабильный их уровень, потом начинает постепенно снижаться, и это продолжается до конца жизни. И на полпути, примерно в 50-летнем возрасте, у женщин начинается менопауза – менструации в буквальном смысле останавливаются. В это время уровни эстрогена и прогестерона стремительно падают и поднимаются, а выработка тестостерона неизменно уменьшается. Именно резкое падение и колебания уровней эстрогена и прогестерона вызывает многие из неприятных симптомов, например приливы и перепады настроения, от которых страдают множество женщин в преддверии менопаузы.

Кроме стимуляции мыслей о сексе и сексуального поведения половые гормоны серьезным образом влияют на физиологию. Наша молодость зависит от трех этих гормонов больше, чем от любых других: снижению их уровней отводится ключевая роль в эволюционной программе, которую мы унаследовали от предков из каменного века. Уменьшение количества вырабатываемых гормонов, во-первых, делает нас менее заинтересованными в спаривании, что уменьшает вероятность перенаселения, а во-вторых, уничтожает жизнеспособность, свойственную молодости. Благодаря этому люди каменного века порой не доживали и до 30 лет. Вспомним, что генетически мы почти ничем не отличаемся от мужчин и женщин, живших в пещерах, а набор их генов был создан для выживания человеческого вида: повседневная жизнь сводилась к тому, чтобы не умереть от голода. В те далекие времена возрастное снижение гормональных уровней способствовало возможности прожить намного дольше 30 лет, но это удавалось лишь немногим представителям племени.

Высокие уровни половых гормонов не только приводят нас в возбуждение (надеюсь, вы простите меня за прямоту), но и сохраняют здоровье. Благодаря им у нас крепкие кости и мышцы, а также хорошее зрение и слух. В каменном веке человеку все время приходилось эффективно использовать все свои способности, чтобы дожить до следующего дня. Многие изменения, связанные со старением, такие как потеря мышечной массы (и ее замещение жиром), остеопороз, ухудшение зрения и слуха, напрямую зависят от снижения гормональных уровней. Это помогает объяснить, почему большинство пещерных людей жили не намного дольше 30 лет. Они не могли конкурировать с более молодыми членами клана, имевшими более высокие уровни этих гормонов.

Мысль о том, что с помощью пищевых добавок можно усилить выработку гормонов и тем самым вернуть себе часть энергии молодости, зародилась тысячи лет назад. По нашему мнению, такая практика началась в Древнем Египте. Все мальчики-подростки из местной общины становились в круг и дружно мочились, а затем оставляли эту мочу выпариваться под палящим солнцем пустыни. Когда вода испарялась, осадок скатывали в небольшие шарики: в них содержалось большое количество мужских гормонов. Эти шарики были ранней формой заместительной терапии тестостероном. Может быть, это испортит вам аппетит, но современные формы гормональной терапии (ГТ) практически не изменились, хотя со времен фараонов прошло 4000 лет.

Эстроген и прогестерон – версия 2.0 (09)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение

Инстинкт говорит нам, что наш мир трёхмерный. Исходя из этого представления, веками строились и научные гипотезы. По мнению выдающегося физика Митио Каку, это такой же предрассудок, каким было убеждение древних египтян в том, что Земля плоская. Книга посвящена теории гиперпространства. Идея многомерности пространства вызывала скепсис, высмеивалась, но теперь признаётся многими авторитетными учёными. Значение этой теории заключается в том, что она способна объединять все известные физические феномены в простую конструкцию и привести учёных к так называемой теории всего. Однако серьёзной и доступной литературы для неспециалистов почти нет. Этот пробел и восполняет Митио Каку, объясняя с научной точки зрения и происхождение Земли, и существование параллельных вселенных, и путешествия во времени, и многие другие кажущиеся фантастическими явления.

Мичио Каку

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука