Трансформация. Проявление самости

Юнг пытался быть верным последователем Фрейда на протяжении всего срока своего сотрудничества с ним и практиковал такого рода анализ переноса на наименее патологических пациентах. Тем не менее, в случае хронических психотических пациентов в клинике Бургхольцли работа с переносом оказалась не столь полезной, и Юнг довольно рано убедился в том, что шизофрения – это органическое психическое расстройство, не поддающееся лечению путем анализа переноса. Однако в своей личной практике, работая с более здоровыми и более интеллектуально одаренными пациентами, он осуществлял то, что тогда считалось правильным психоанализом. Для него довольно быстро стало очевидным, что в терапии есть нечто большее, чем просто односторонний перенос. В этом процессе задействованы две психики, обе обладают эмоциональными реакциями и обе проецируют бессознательное содержание одна на другую. Для того чтобы охарактеризовать вовлеченность врача в эти отношения, необходимо было ввести новый термин. Размышляя над этим, Фрейд и Юнг решили использовать несколько неудачный и неуместный термин контрперенос (по-немецки он звучит еще хуже: Gegenübertragung).

Через некоторое время этот термин станет способом врача сказать: «Она заставила меня сделать это!» Эмоциональный отклик врача-клинициста считался реакцией на исходный, назойливый перенос пациента. Ева предложила яблоко, Адам просто принял предложение. Согласно некоторым версиям этой теории, врач не инициирует процесс и даже не особенно много привносит в него.

Широко известно, что во время знакомства Юнга с Фрейдом Юнг вплотную столкнулся со сложностями контрпереноса[71]

. Он лечил молодую и привлекательную (для него) русскую еврейку Сабину Шпильрейн. Родители отправили девушку в знаменитую клинику Бургхольцли в Цюрихе, где она и стала пациенткой Юнга, который в то время был главным психиатром. Случай Шпильрейн, хотя имя ее не упоминалось, становится одной из главных тем ранней переписки Юнга с Фрейдом. 23 октября 1906 г. Юнг писал: «Сейчас я занимаюсь лечением истерички по вашему методу. 20-летняя русская студентка – довольно тяжелый случай, болеет уже 6 лет»[72]

. Фрейд заинтересовался симптомами и ответил подробным анализом случая 27 октября. Год спустя Юнг снова написал Фрейду об обсессивной пациентке, которая сделала его объектом своих сексуальных фантазий (10 октября 1907 г.): «Должен ли я продолжать лечение, которое, по ее собственным словам, доставляет ей чувственное удовольствие, или следует прекратить его?»[73]

Предполагается, что это было еще одно упоминание Шпильрейн. Ответное письмо Фрейда потерялось, но ответ Юнга показывает, что Фрейд дал ему совет, который оказался полезен (28 октября). Можно только предположить, что Фрейд эмпатически проникся дилеммой Юнга и посоветовал ему осуществить интерпретацию и поддерживать нейтральную аналитическую позицию.

Фрейд и его последователи разработали в качестве идеальной модели лечения схему, которую американский психоаналитик Мертон Гилл назвал «ситуацией одного»[74]. Я называю такую терапевтическую модель «одной психикой в кабинете». Психика пациента вступает в аналитическое пространство и полностью занимает его, порождая свободные ассоциации, предлагая сны для анализа, выказывая сопротивление и продуцируя отыгрывания. Аналитик, с другой стороны, сохраняет эмоциональное спокойствие и нейтралитет («ровно парящее внимание») и иногда предлагает обобщающие интерпретации. Все остальные коммуникации, привнесенные аналитиком в межличностное взаимодействие, будь то вербальные, разыгранные в действиях или просто даже тихо отмеченные чувствами отклики, рассматриваются как «загрязнение» этого идеального аналитического пространства, считаются контрпереносными реакциями и должны анализироваться соответствующим образом.