TRANSHUMANISM INC.

— Перед вами так называемый Вишварупа — «универсальная все-форма» господа Вишну, или же господа Кришны как его аватара. Если вы помните Махабхарату, принц Арджуна и его братья сражались против своей собственной семьи. Арджуну это невероятно мучило, и Кришне, который был его колесничим, приходилось всячески его убеждать и уговаривать. В конце концов он вынужден был показать Арджуне свою универсальную все-форму, аллегорическое изображение которой вы сейчас видите… Поскольку речь идет о духовном зрении, слово «показать» здесь следует понимать в значении «дать пережить».

— Это бог? — спросил кто-то.

— Бог — просто слово, — ответила Анна Натальевна. — В некоторых культурах так называли смазанный бычьей кровью камень. В других — мраморную статую. В третьих — сумасшедшего демона пустыни. Но если вы имеете в виду наивысшую вообразимую сущность, то да — это бог. У этой статуи множество лиц и рук. Но даже такое их количество — это understatement. У Вишварупы бесчисленное число глаз, щупальцев, ушей, плавников, чего хотите — эта форма включает в себя всех существ Вселенной, даже нас с вами. Он — это все. Знаете, детки, почему бог для нас непостижим? Потому что мы не в силах понять, каково это — быть всем сразу. Здесь тайна. Кришна смог. А мы с Арджуной — вряд ли… Нас с вами выстрогали для другого, и состояние Вишварупы для нас программное табу. Не зря один из самых жутких кислотных трипов — это когда вы сперва раздваиваетесь, потом расчетверяетесь и так далее. Будете под кислотой, детки, даже не ходите в эту сторону, хотя вас будут всячески уговаривать и зазывать. Арджуна, например, испытал от переживания Вишварупы такой ужас, что не выдержал и упросил Кришну принять форму попроще… Как вы понимаете, после такого трипа Арджуне стало уже все равно, кого мочить…

К этому моменту Мане сделалось так невыразимо страшно, словно Арджуной была она сама. Она встала и, стараясь двигаться спокойно и неторопливо, покинула аудиторию. К счастью, никто не понял, что с ней произошел нервный срыв — мало ли зачем человеку нужно выйти. В туалете ее вырвало. А потом ужас прошел так же внезапно, как начался.

Это казалось достаточно веской причиной, чтобы пообщаться с Офой — и Маня уже почти решилась. Но тут Офа неожиданно вышла на связь сама.

Она выглядела взволнованной, взъерошенной и невыспавшейся, но даже это странным образом ей шло. Маня понимала, что видит визуализацию собственных предпочтений, и не удивлялась. В конце концов, кукухотерапевт нужен именно для того, чтобы внятно объяснить такие вещи перед двухчасовым сексом на кушетке.

— Хочешь не второй, а третий таер? — спросила Офа, как только они отдышались.

— Кто ж не хочет, — хмыкнула Маня. — А у тебя что, есть лишний?

— Есть, — кивнула Офа. — Пожалуйста, слушай и не перебивай…

Мане показалось, что они поменялись ролями — теперь долгую и путаную историю рассказала Офа, а сама Маня как бы стала кукухотерапевтом, изредка задающим вопросы.

Услышанное было невероятно.

У Гольденштерна начались проблемы. Причем серьезные.

— В баночной вселенной существует баланс власти, — объяснила Офа. — Про это мало кто знает, потому что вопрос не касается никого, кроме тех, кто в самом низу… В смысле, на самом верху…

— Я поняла, — сказала Маня.

— В общем, — продолжала Офа, — против Прекрасного устроили заговор.

— Кто? — спросила Маня, чувствуя, как замирает сердце.

— Акционеры и наследники. Члены семьи. Все они давно в банках — и хотят захватить его собственность. У Прекрасного хотят отнять «TRANSHUMANISM INC.» Это рейдерский путч.

— И что теперь будет?

— Путч, конечно, ликвидируют. Он незаконный и так далее — никаких шансов при честной игре. Все легальные процедуры уже запущены и займут недели три. Но если Прекрасного за это время банально отключат от жизнеобеспечения и его мозг умрет, собственность автоматически перейдет к семье. То есть к тем, кто этот заговор начал. А в заговоре, кроме семьи, участвуют почти все баночники, обеспечивающие безопасность Прекрасного… И в этом самое плохое.

— Но разве с Прекрасным могут такое сделать? Ведь будет… Будет революция!

— Какая революция? Про Прекрасного у вас даже вспоминать нельзя. Никто не пикнет. А в банках все перестроятся под новых хозяев и смолчат. Мы все в гостях у «TRANSHUMANISM INC.»

— То есть что, можно вот так просто взять и сковырнуть самого главного… самого нижнего…

— А ты как думала. Прекрасному не на кого положиться. Совсем. И он обратился ко мне…

— Почему к тебе?

— Я долго была его личным терапевтом и любовницей, — сказала Офа. — Мы знакомы больше сотни лет. Но при этом я не член его внутреннего круга и никак не связана с семьей… Обо мне никто сейчас не думает. Когда Прекрасному будут отсекать пути к отступлению, про меня просто не вспомнят.

— А я зачем?