TRANSHUMANISM INC.

Очки к этому моменту почти потеряли прозрачность, но Маня все-таки успела перенести на бумагу последний абзац:

«Манифест № 16» оказал огромное влияние на российскую культуру позднего карбона — после его публикации стандартным ответом на слова «ок, бумер» стала фраза «команды “сосать” пока не было» (в тех случаях, когда ее не было). Но этот короткий текст не потерял актуальности и за прошедшие столетия — нас до сих пор трогает гуманистический пафос, красной нитью проходящий через слово классика к молодежи…

Сеточка довольно пискнула, показывая, что труд завершен. Маня положила перо, быстро перелезла на кровать и уставилась в темноту. Сердце стучало так сильно, что хотелось придавить его подушкой.

Теперь она различала в темноте что-то вроде трона с балдахином. На троне сидел важный старик. Он не двигался.

Маня разглядела морщинистое лицо, потом седые волосы, зачесанные поперек лысого темени. Глубокие морщины. Мундир из розовой парчи, покрытый орденскими звездами.

«Совсем дряхленький, — с тоской подумала Маня. — И ведь тоже небось хочет, чтобы его ублажали… Ну ок, бумер…»

Старик, кажется, спал. А может, подглядывал за ней из-под опущенных век.

— Кто здесь? — спросила Маня шепотом.

— Я!!

Это «я» было резким, скрипучим и очень похожим на «мяу» — а услышав «мяу», Маня поняла, что видит большого черного кота, но не в обычном поле своего зрения (там был старик), а сзади. Словно бы у нее на затылке вырос глаз, и это черное «мяу» в первый раз его открыло. Это было целостное переживание, отчетливое, реальное и совершенно невозможное…

От стресса Маня ощутила головокружение.

— Мяу, — повторил кот. — Маняу. Маня-маня-маняу.

Одновременно царственный старик окончательно появился из мрака — и оказалось, что он нарисован на длинном свитке, висящем в пустоте.

Как только Маня поняла это, свиток загорелся, превратился в легкий белый пепел и исчез. Теперь Маня видела только кота — все тем же невозможным образом, у себя за спиной. У нее даже заломило в лопатках.

— Вы Гольденштерн? — спросила она и ощутила отвращение к звуку своего голоса. — Вы Прекрасный?

— Мяу, — сказал кот. — Я Прекрасный, да.

— А почему вы в таком виде?

— Твоей тетке приснилось, что ты приехала с черным котом и он передушил всех кур. Ночью я обязательно это сделаю. А ты мне поможешь.

Маня решила, что Гольденштерн шутит.

— Я имею в виду, почему я вас так странно вижу? Я ничего прежде так не видела. Затылком…

— Это что, — хихикнул кот. — Сними-ка очки…

Маня сняла очки. Но кот не исчез. Он остался там же, в невозможном месте за лопатками.

— Как это? — спросила Маня.

— Запросто, — ответил кот. — Зрительная зона коры может получать ввод прямо от импланта. Просто мы редко это применяем. Это, если хочешь, наша защита.

— От кого?

— От людей, — засмеялся кот. — Например, вот так…

Что-то мелькнуло в воздухе, и Маня увидела огромного питбуля, сидящего у двери. У него было две головы. Одна из них неодобрительно поглядела на Маню и зарычала.

Маня поджала ноги.

— Можно его убрать? — попросила она.

— Я думал, ты захочешь его погладить, — сказал кот.

Питбуль исчез.

— А что, можно было погладить?

— Вполне. Это было бы реальным переживанием. Когда твоя подруга Офа говорила, что ты живешь в банке уже сейчас, она не шутила. Мы называем ваш таер нулевым. Мощности стандартного импланта достаточно, чтобы менять ваш мир почти как угодно. Нам это просто ни к чему.

— А вы… Вы можете подключаться из своего чемодана прямо к моему импланту? Как Офа?

— Конечно, — сказал кот. — И не только к твоему — к любому. Я знаю, где люди, потому что вижу их импланты. Я могу ими управлять даже из мобильного юнита. Иначе мое положение на этой планете было бы очень шатким.

— Офа мне про это не говорила.

— Она умная, — кивнул кот.

— А какой вы на самом деле? — спросила Маня чуть игриво.

Кот немедленно превратился в чемодан. В такой же алюминиевый кейс, как тот, что лежал под кроватью. Только теперь этот второй чемодан стоял у Мани за спиной.

— Я мог бы предъявить сам мозг, — сказал чемодан. — Но ты на своей голограмме в Контактоне показываешь исключительно свою банку. А я, соответственно, показываю свою.

Маня уловила в словах Прекрасного нотку встречного кокетства. Можно было поиграть еще.

— А у вас есть близкие… Ну, баночники?

— Конечно, — ответил чемодан.

— А какими вы показываетесь перед ними? Можно мне увидеть?