Трансцендентальная функция

Как вам уже, вероятно, известно, я одновременно рассматриваю психологию как сознания, так и бессознательного, что включает в себя и анализ сновидений. Сновидения являются естественным продуктом бессознательной психической активности. Нам давно известно, что существует биологическая связь между бессознательными процессами и активностью сознательной мысли. Эти взаимоотношения можно лучше всего представить как компенсацию, которая означает, что всякий недостаток сознания - такой, как преувеличение, односторонность или потеря функциональности - сопровождается соответствующим бессознательным процессом.

Еще в 1918 г. я заметил специфические нарушения в бессознательной сфере моих немецких пациентов, которые нельзя было объяснить их индивидуальной психологией. Подобные неличностные феномены всегда проявляют себя во снах в форме мифологических тем, которые можно обнаружить в сказках и легендах всего мира. Я назвал эти мифологические мотивы архетипами:

они представляют собой типичные состояния или формы, в которых переживаются такие коллективные феномены. Нарушения в сфере коллективного бессознательного присутствовали у каждого из моих немецких пациентов. Можно было бы объяснить эти нарушения с позиции причинности, но подобное объяснение не вполне удовлетворительно, поскольку архетипы легче понять исходя из цели, которой они служат, чем основываясь на причинно-следственной связи. Наблюдавшиеся мной архетипы выражают первобытные инстинкты, насилие и жестокость. Когда я изучил достаточное количество таких случаев, мое внимание привлекло специфическое состояние ума, преобладающее в Германии. Я видел лишь признаки депрессии и повышенного беспокойства, но это не усыпило мою подозрительность. В то время я напечатал в газете предположение, что "белокурая бестия" просыпается от тяжкого сна, и в этом случае взрыв является вполне возможным. (См. "The Role of the Unconscious",

пар. 17.)

Как стало ясно в последующие годы, это состояние ни в коем случае нельзя считать чисто Тевтонским феноменом. Атака примитивных психических сил носила более или менее всеобщий характер. Единственное отличие заключалось в самом германском менталитете, который лишний раз доказал свою большую чувствительность по причине заметной склонности немцев к массовой психологии. Более того, поражение и социальные катастрофы усилили стадный инстинкт в Германии, так что весьма и весьма вероятно, что Германия стала первой жертвой среди Западных наций - жертвой массового движения, возникшего по причине подъема сил, до того спящих глубоко в бессознательном, и готовых прорваться через любые моральные заслоны. Эти силы, в соответствии с правилами, о которых я уже говорил, должны были сыграть роль компенсации. Если подобное компенсаторное движение не интегрируется в сознании индивида, это приводит к неврозу или даже психозу, и то же самое действительно для коллектива. Совершенно ясно, что-то не то происходит с сознательным отношением к осуществлению подобного компенсаторного движения; нечто должно быть не в порядке или патологически увеличено, потому что только дефектное сознание может вызвать противодействие со стороны бессознательного. Что ж, как нам известно, очень многое было не в порядке, и мнения на этот счет совершенно расходятся. Какое мнение ближе всего к истине, мы узнаем лишь ex effectu (

По результату (лат) — Прим.перев.); то есть мы сможем определить, каковы же нарушения сознания были характерны для нашего времени, только выяснив, какого рода реакцию они вызвали у бессознательного.

Как я уже говорил, волна, поднявшаяся из глубин бессознательного после Первой Мировой войны, нашла отражение в индивидуальных сновидениях, в форме коллективных, мифологических символов, выражавших первобытные инстинкты, насилие и жестокость: короче говоря, силы тьмы. Когда подобные символы проявляются у большого числа индивидов и являются для них необъяснимыми, они притягивают таких индивидов друг к другу словно магнитом, и так формируется толпа. Лидер для нее вскоре найдется - личность, имеющая наименьшую сопротивляемость, наименьшее чувство ответственности, и, по причине своих низменных склонностей, наибольшую волю к власти. Он даст волю всему тому, что вот-вот готово взорваться, и толпа последует за ним, подобно неудержимой снежной лавине.