Трансцендентальная функция

Что ж, особенность функционирования психики заключается в том, что при подавлении ответного влияния бессознательного последнее утрачивает свое регулирующее влияние. Тогда оно начинает оказывать ускоряющее и интенсифицирующее влияние на происходящие в сознании процессы. Ответное влияние словно утратило свою регулирующую функцию, а вместе с ней и свою энергию, в результате чего складываются условия, при которых не только не существует никакого мешающего противодействия, но и его энергия, похоже, вливается в энергию направленного процесса. Это, естественно, прежде всего облегчает осуществление сознанием своих намерений, но поскольку эти намерения ничто не сдерживает, они вполне могут реализовываться за счет всего остального. Например, когда кто-нибудь делает довольно смелое утверждение и подавляет противодействие, а именно вполне обоснованные сомнения, он может себе во вред настаивать на своей точке зрения.

Легкость, с которой может быть "отключено" ответное влияние, пропорциональна уровню разобщенности психе и ведет к утрате инстинкта. Это характерная и обязательная черта цивилизованного человека, поскольку инстинкты, не утратившие своей первоначальной силы, могут сделать адаптацию к обществу практически невозможной. Речь идет не о полной атрофии инстинкта, а, в большинстве случаев, всего лишь о стойких последствиях образования, которое ни за что не пустило бы такие глубокие корни, если бы не приносило индивиду пользу.

Помимо случаев, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, хороший пример подавления регулирующего воздействия бессознательного можно найти в книге Ницше "Так говорил Заратустра". Открытие "сверхчеловека" и "последнего человека" выражает регулирующее влияние, потому что "сверхчеловек" хочет стащить Заратустру назад, в коллективную сферу усредненных человеческих существ, каким он всегда и был, а "последний человек", в общем-то, является персонификацией противодействия. Но ревущий лев нравственных убеждений Заратустры загоняет все это влияние, и прежде всего чувство жалости, назад, в пещеру бессознательного. Таким образом, регулирующее влияние подавляется, но тайное противодействие бессознательного не прекращается, явным доказательством чего служит дальнейшее творчество Ницше. Сначала он ищет противника в Вагнере, которому он не может простить его "Парсифаля", но вскоре его гнев обрушивается против христианства и, в особенности, против святого Павла, который, в определенном смысле, испытал те же превратности судьбы, что и Ницше. Хорошо известно, что психоз Ницше поначалу породил отождествление с "Распятым Христом", а потом - с расчлененным Дионисом. С этой катастрофой противодействие наконец-то прорвалось на поверхность.

Другим примером является классическая мегаломания, о которой мы можем прочитать в четвертой главе Книги Даниила. Находившегося на вершине власти Навуходоносора посетило сновидение, в котором ему было предсказано падение, если только он не смирит свою гордыню. Даниил вполне профессионально истолковал это сновидение, но к нему не прислушались. Последовавшие события показали, что его толкование было верным, поскольку Навуходоносор, подавив регулирующее воздействие бессознательного, пал жертвой психоза, который и представлял собой то самое наказание, которого он стремился избежать: царь земли, он превратился в животное.

Один мой знакомый однажды рассказал мне сновидение, в котором он шагнул прямо в пустоту с вершины горы. Я рассказал ему кое-что о воздействии бессознательного и посоветовал воздержаться от опасных путешествий в горы, страстным любителем которых он был. Но он меня высмеял. Несколько месяцев спустя, во время восхождения на гору, он действительно шагнул в пустоту и погиб.