Транзита не будет

— Фу-у! — выдохнул я. — Знаете, как звучит одна известная русская поговорка, если ее перевести на английский, а потом обратно? «Леди, покидающая экипаж, способствует увеличению его скорости».

Данила неприлично заржал, Велесов прыснул в кулак, а Ракитин даже бровью не повел.

— Лучше поведай нам, господин юморист, что вы там еще с Данилой накопали?

— О, мы вчера весь вечер занимались некромантией!

— Чем?!

— Некромантия — наука о жизни мертвых. — Я сделал невинное лицо. — Вернее, мы исследовали поствиталистические процессы в теле мертвого человека.

— Уволю, Котов! — раздалось знакомое рычание.

— На самом деле мы исследовали биоэлектрическую активность кожи покойного, — кинулся на мою защиту Данила. — Есть такой физический феномен — эффект Кирлиан, названный по имени его первооткрывателя. Так вот, с его помощью Дмитрий Алексеевич определил способ, каким убили нашего казаха.

— И что же это за способ? — насторожился Ракитин.

— Боюсь, он тебе не понравится, — сказал я.

— Ладно, выкладывай, — махнул Олег рукой и полез за сигаретами.

— Скорее всего это был удар типа «тигриной лапы» в кун-фу, но с сильнейшим энергетическим выплеском, который, собственно, и разорвал несчастному аорту. Этот неизвестный «сенсей» просто-напросто закоротил парню анахату. Данила, покажи. — Седых с готовностью выложил перед Ракитиным снимок ауры казаха. — Изображение получено по методу Кирлиан, — продолжил я. — На нем ясно видно место пробоя — темное пятно, напоминающее по форме ладонь. Примерно так и наносится удар «лапа тигра».

Олег долго вертел в руках снимок и курил, не произнося ни слова. Мы тоже все молчали. Наконец, снова загасив окурок в многострадальном горшке, Ракитин обвел всех внимательным, жестким взглядом и, постучав костяшками пальцев по снимку, произнес:

— Не знаю, как вы, но я очень хочу познакомиться с этим незаурядным господином и задать ему пару вопросов.

— Я бы тоже не отказался, — откликнулся я. — И предлагаю срочно запросить твоих коллег в Новосибирске, как там у них движутся поиски сбежавших «глотателя» и его «мамки».

— К чему такая спешка?

— К тому, что наш «сенсей»… или даже скорее Мститель, наверняка последовал за ними.

— А почему — Мститель? — поинтересовался Велесов.

— Потому что, Паша, он — адепт древнего культа, который предписывал своим последователям бороться с любыми посягательствами на священную жизнь человека. А наркотики, особенно героин, убили и убивают сотни тысяч людей ежегодно. И наш Мститель избрал себе путь борьбы с конкретным злом в виде наркоторговцев. Почему — это второй вопрос, и мы его ему обязательно зададим… при встрече. А пока…

— А пока ты прав, Димыч, — сказал Олег и решительно снял трубку телефона.

Я, на правах единственного гражданского лица на совещании, встал и принялся прохаживаться по кабинету, заглядывая во все углы, шкафы и тумбочки. Ну, не мог я дисциплинированно сидеть за столом с видом переростка-первоклассника и делать вид, что внимательно перечитываю бумаги в своей папке. Тем более что у меня ее и не было, в отличие от остальных. А было одно пакостное ощущение, что мной манипулируют. Правда, очень умело и аккуратно, создавая иллюзию моей полной самостоятельности. Но от этого делалось еще гадливее. И вот, чтобы избавиться от чувства марионетки, я усиленно рыскал по пыльным полкам и ящикам. И нашел!

— Олежек… пардон! Господин подполковник, вы только взгляните! — Я поднял на вытянутой руке перед собой электрический чайник. От старости и усиленной эксплуатации некогда белая пластмасса корпуса пожелтела, но в самом низу корпуса по-прежнему гордо блестела золотистая надпись «Tefal Gold». — Это же наш лучший друг и советчик еще со времен истории с полтергейстом в Заистоке!..

Тут я поднял на Ракитина глаза, увидел его напряженное и сосредоточенное лицо и тихонечко водрузил находку на журнальный столик в углу. Раньше здесь стояли два продавленных, но таких уютных кресла, а позади их, как часовой, возвышалась финиковая пальма в большой деревянной бочке. Олег очень внимательно слушал, что ему говорил собеседник из Новосибирска, а Павел с Данилой очень внимательно смотрели на шефа. Я присоединился к этому паноптикуму, и тут же Ракитин произнес:

— Велесов и Котов, собирайтесь, поедете в Новосибирск… Да-да, я все понял, спасибо! — это уже в трубку. — Через пять часов мои сотрудники будут у вас.

Олег бросил трубку на рычаг и мрачно обвел нас взглядом.

— У них труп в метро.

— Наш?

— По описанию — да. Молодой казах.

— Второй «глотатель»?

— Вот поезжайте и разберитесь! — Ракитин в раздражении попытался закурить, но лишь сломал сигарету. Швырнул пачку на стол. — Настрадал все-таки, предсказамус ты наш, — ткнул он в меня прокуренным пожелтевшим пальцем.

— Чего я предсказал?

— Мстителя своего!.. Все, выметайтесь. Дежурная машина у подъезда.

Мы с Велесовым молча направились к выходу. Когда Олег впадает в такое состояние, любое возражение или даже вопрос он воспринимает как личное оскорбление с соответствующими последствиями для источника.