Транзита не будет

— Вот и мы так подумали, — мрачно откликнулся Вадим. — Но, как говорится, крыть пока нечем… То, что новые хозяева будут искать новые лазейки и возможности, было ясно. Так что, когда из Томска пришла информация об убитом «глотателе» с афганским товаром, мы не удивились. И решение, к которому пришел начальник пограничного управления генерал Задорнов, также было однозначным: максимально усилить охрану границы на челябинском участке. Генерал доложил об обстановке в Москву и получил «добро» на усиление. Особое внимание теперь, прежде всего, обращено на КПП и МПГ, а также на железную дорогу в направлении Кустаная…

— Кстати, о Кустанае, — перебил я. — Насколько я разбираюсь в географии, «железка» туда проходит через Троицк?

— Точно. Там у пограничников комендатура, то бишь отдел по новому определению.

— Вот. А я вчера… получил оперативную информацию, что «мамка» как раз ушел в Троицк. У него там лёжка. И мне срочно нужно туда попасть, в Троицк. Поможешь, брат?..

— Надо подумать…

— Да ладно! Я тут вчера познакомился с одним подполковником, Скоренко его фамилия…

— Знаю. Игорь Александрович. Встречались не раз.

— Да. Так вот он сегодня тебе позвонит насчет меня.

— Зачем это?

— Чтобы ты за меня поручился, а он тогда организует ознакомительную поездку в погранзону по своей линии.

— Ну и хитер же ты, Котяра! — хихикнул Вадим. — Везде успел. Как же ты подполковника уболтал?

— Так… одна маленькая услуга, — ушел я от ответа. — Так что, поручишься?

— А ты будешь себя хорошо вести?

— Аки ангел!.. То есть честное пионерское!

— Только уговор, — посерьезнел Вадим. — Никаких активных действий по собственной инициативе! Разрешаю наблюдение и сбор информации. Согласен?

— Куда ж мне деваться? — Я притворно вздохнул. — Договорились…

— Тогда готовься, сыщик. Формальности мы с подполковником быстро уладим.

Такой поворот дела взбодрил меня не хуже малого комплекса, и я помчался вниз, на первый этаж отеля, в ресторан, надеясь, что там еще кое-что осталось от положенного мне на завтрак «шведского стола».

* * *

Поскольку объект моих поисков временно оказался недосягаем, я решил влезть в шкуру туриста и отправился гулять по Челябинску. В первом же киоске мне удалось приобрести весьма толковую туристическую карту, где были обозначены все более-менее достойные и интересные места города и его окрестностей.

День выдался по-настоящему весенним — яркий, теплый, почти безветренный. Воспрявшие воробьи радостно рассказывали друг другу последние новости, буквально облепив еще не проснувшийся раскидистый клен напротив входа в отель. На протаявшей до асфальта дорожке танцевал одинокий голубь, а на углу здания гостиницы, на подсохшем бетонном пятачке сидел на корточках отощавший за зиму бомж и счастливо щурился на солнышко, почесываясь и что-то бормоча себе под нос.

Ноги сами понесли меня вперед. Почти вприпрыжку я сбежал с широкого крыльца, застеленного антигололедным темно-зеленым покрытием, и, проходя мимо бомжа, кинул ему бумажный «полтинник» — гуляй, браток! Свой туристический маршрут я решил начать с уже полюбившейся мне Кировки. Тем более что сегодня было воскресенье, а значит, будет много людей с хорошим настроением, смех, улыбки, музыка и оживление в торговых рядах. Помнится, Вадим предлагал мне прийти сюда именно в выходной, когда приезжают мастера из ближних городков и поселков со своими изделиями из керамики, змеевика, стекла, латуни и олова.

Выйдя на Кировку, я остановился возле обелиска основателям Челябинска и на сей раз внимательно изучил все четыре его грани и прочитал высеченный на них текст. В результате я узнал, что город, вернее, Челябинская крепость, была заложена в 1736 году на месте башкирской деревни Селябы известным российским деятелем Алексеем Ивановичем Тевкелевым, он же — мурза Кутлу-Мухаммед из знатного татарского рода Тефкилевлер. Ставили крепость мастеровые из Уфы, Оренбурга и Перми, а также уральские казаки. Как было записано в летописи, «13 сентября полковник А. И. Тевкелев в урочище Челяби от Миясской крепости в тридцати верстах заложил город…» Но городом Челябинск стал только в 1782 году, когда по именному указу императрицы российской Екатерины Алексеевны был утвержден его герб. Он меня, кстати, удивил. Увидев герб первый раз, я спросил Вадима, откуда на гербе уральского города верблюд? И кузен мне с усмешкой пояснил, что Челябинск с самого основания оказался на перекрестке торговых путей, а в течение почти всего XIX века в нем действовала крупнейшая в России ярмарка.

Восполнив пробел в исторических познаниях, я повернулся идти дальше по Кировке и внезапно уперся взглядом в неподвижную фигуру метрах в тридцати впереди, стоявшую возле Кареты — первой из забавных композиций местного «арбата». Человек показался мне смутно знакомым. Я зажмурился, пытаясь вспомнить, где я мог его видеть, а когда вновь посмотрел на Карету, рядом с ней уже никого не было. Решив, что фигура мне все же померещилась, я продолжил экскурсионный поход.