Трасса смерти

Как гоночная трасса Сильверстоун оставляет двойственное впечатление. Он может быть великолепным, как, например, в тот день в 1951-м, когда лавровый венок повис на шее Флориана Гонсалеса за первую победу «Феррари» в истории «Гран-при». Но бывает и неприятным. Как в тот день, когда Грейм Хилл стартовал в британском «Гран-при» в первом ряду за Джеком Бребхемом. Или, скорее, не стартовал. К моменту, когда автомобиль Хилла рванул со старта, он на полкруга отставал от всей группы. Грейм вел гонку уверенно, легко проходя повороты, обходя соперников как по внутренней дуге, так и по внешней. Он обошел все машины на трассе. После семидесяти пяти кругов, влетев в Коупе, он имел солидное преимущество, а впереди оставалось только пять кругов, и тут его педаль тормоза проваливается до пола, а машина переворачивается и вылетает с трассы. Когда-нибудь, независимо от твоих стараний, роковые боги Сильверстоуна сами сотрут все эти воспоминания.

Это та самая трасса, где Кик Росберг штамповал круги в зачетах к британскому «Гран-при» 1985-го на скорости 160 миль в час на своей «вильямс-хонде» мощностью в 1200 лошадиных сил. У него был самый быстрый круг в «Гран-при» всех времен. От этого полные дамы подняли крик в своих комитетах по борьбе за снижение скорости в автогонках. И именно здесь — то поле битвы, где Найджел Мэнселл нарочно вилял влево, вправо и пошел все-таки влево по травяному покрытию, а затем выжал свыше двухсот миль в час, чтобы отобрать лидерство у Пике, и ворвался в Стоув за победой в британском «Гран-при».

Я осторожно продвигался вперед. Еще на пятнадцать сантиметров ближе к цели.

А Стирлинг Мосс? Невозможно говорить о Сильверстоуне, не упомянув Стирлинга. В 1954 году сто тысяч болельщиков собралось в Сильверстоуне, чтобы увидеть езду Стирлинга Мосса на «Мазерати-250 Ф». Его «мазерати», потому что Мосс заплатил за эту машину пять тысяч фунтов из своего кармана. Фанхио был в команде «Мерседеса».

Но до того, как Мосс смог настичь Фанхио, ему пришлось обойти Майка Хоторна из «Феррари». В течение часа они охотились друг за другом, проходя бок о бок повороты, четыре раза меняясь лидерством. Об этом трудно было судить, наблюдая гонку, но Стирлинг не вел машину очертя голову, Стирлинг, который всегда был аккуратен со своими деньгами, не хотел ими разбрасываться. Пять тысяч фунтов — большие деньги! Альф Френсис, механик Стирлинга, держал в руках табличку, подсказывая Стирлингу: «так держать, выжать из „мазера“ все возможное!» Следующий круг Стирлинг прошел на целых две секунды быстрее, оставив позади себя в пыли Хоторна и устремившись за Фанхио. Мосс обошел Фанхио на пятьдесят пятом круге. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы в дождь наверстать двадцать секунд отставания от Гонсалеса, так что Моссу надо было обеспечить себе хотя бы второе место. И тут друиды Сильверстоуна решили, что Мосс уже получил свою долю славы, и сломали его коробку передач (они обязаны были это сделать, потому что никогда прежде у «мазерати» не выходила из строя коробка передач). Стирлингу пришлось сойти с дистанции. Майк Хоторн финишировал вторым за Гонсалесом на «феррари», но фанатов Стирлинга это не огорчало. Мосс стал новым молодым львом «Формулы-1». В следующем сезоне руководство команды «Мерседес» решило не допускать никаких случайностей, поэтому наняли Стирлинга, включив его в одну команду с Фанхио. И тогда Стирлинг Мосс выиграл свой первый британский «Гран-при».

Служителей богини информации стали пропускать через будочку в воротах, там они предъявляли свои удостоверения, а очередь стала расти на глазах.

Гонсалес и Мосс, Фанхио, Джимми Кларк, Питер Коллинс, Джеки Стюарт, Эмерсон Фиттипальди, Джеймс Хант, Клей Регаццони, Джон Уотсон, Алэн Прост, Айртон Сенна и Найджел Мэнселл — все они побеждали в Сильверстоуне. Одно только участие в британском «Гран-при» дает право войти в историю.

Но история не простирается в будущее, и история не имеет ничего общего с моей усмешкой. Моя глупая усмешка — оттого, что меня разбудила Сьюзен. Когда я зашел в дом, было за полночь, и Сьюзен уже уснула, что меня вполне устраивало. Я так устал, что не мог связать и двух слов. Я поднялся по ступенькам, прошел через зал в мою комнату, разделся, принял душ и рухнул на подушку. А следующее, что я помню, — Сьюзен трясет меня за плечо и говорит:

— Проснись, Форрест! Ты, старый козел! Уже утро!

На ней был ее выцветший синий шелковый халат, а лицо было милое и сонное, сейчас на вид ей было меньше чем двадцать восемь. Легко могла бы сойти за выпускницу университета или мою однокашницу. В руке она держала чашку чая для меня. Я взял чай и сел на пуфик, взял ее руки и притянул к себе.

— Ой, я еще не проснулась.

— Тогда иди и досыпай.

— Форрест, я не готова к этому. Это слишком быстро. — Она была взбудоражена, не зная, что делать.

— Конечно, это слишком быстро, — согласился я. — Только то, что я потянул тебя на постель, не значит, что мы должны проделать все до конца.

— О чем ты говоришь?