Траурный эндшпиль (СИ)

— Привет, — ответил я.

Разговор с Шув сразу как-то утих, поэтому мы продолжили молча колоть зомби, но уже впятером.

— Ты ещё не знаешь? — спросила вдруг Елена.

— Наверное, ещё нет, — пожал я плечами.

— Дедушка впервые за пять лет узнал меня, — сообщила мне она.

— Поздравляю, — усмехнулся я.

— Он даже пытается говорить, — продолжила Елена. — Его уже везут сюда.

— Круто, наверное, — вновь пожал я плечами. — Глядишь, у нас появится полноценный медик. А если ему ещё и сверхспособность дать тематическую… Как у Хитрова или даже круче что-то найти…

— М-хм. — издала Елена и продолжила колоть черепа зомби.

— Чувствую тут этакую неловкость, — вздохнула Шув.

Но никто не отреагировал на её реплику. Берсон и Козьмин продолжили прерванную беседу о фильме «ДМБ», о кортике и кабанчике, а я размышлял над тем, как подступиться к бабуле, чтобы она дала мне рабочий ресурс на строительство сухого дока. Кораблик так и стоит на морском вокзале, один-одинёшенек…

На этот раз бабуля привезла Бориса Константиновича лично. В отличие от прошлого своего визита сюда, он очень живо бегал глазами, с интересом рассматривая окружающие предметы и людей.

— Дима, помоги мне усадить его на коляску, — попросила бабушка, выходя из машины.

У неё, как у фактического генсека Коммуны, есть личный водитель, которого зовут Димой.

Борис Константинович был усажен на коляску и подвезён к баррикаде. Интересно, зомби что-то думают на этот счёт? Способны ли они вообще думать?

— Давай, Борис Константинович, — бабушка вложила ему в руку Глок-17. — Я буду наводить, а ты нажимай на спуск. Это нужно сделать, это уже не люди, а лишь их мёртвые тела.

— А-а-а… М-м-м… — промычал старик. — Н-н-не… А-а-а…

Твёрдой рукой, наведя пистолет на ближайшего зомби, Агата Петровна наложила палец старика на спусковой крючок. Тот пытался бороться, но у него получалось плохо, а потом что-то в его глазах изменилось и он нажал на спуск. Раздался громкий выстрел и пуля прошибла гнилые мозги жертвы. Старик откинул голову и закатил глаза.

— Ты был абсолютно прав, Дима, — признала бабушка. — Роман удивляется, говорит, что это меняет всё. Раньше все мы замечали, что становимся здоровее, но теперь этому получено неопровержимое доказательство. Позавчера Борис Константинович даже не понимал, кто он и где находится, а сейчас уже всё прекрасно понимает.

— А-а-а… — подал старик голос и попытался приподнять пистолет. — А-а-а…

Дальше он нажимал на спуск целенаправленно, по условному касанию от бабушки. После каждого убитого зомби он испытывал прилив могущества, как и все мы. Но он был слабее, поэтому приливы могущества ощущались острее, чем у остальных, как я полагаю. В кого хочет превратить нас то нечто, что создало такие условия? В психологически зависимых истребителей зомби?

Зомби щёлкали зубами и хрипели своими гнилыми лёгкими, стучали кулаками и царапали по стальным прутам, всё так же упорно стремясь добраться до живого мяса.

— Это выглядит как-то нездорово… — шепнула мне Шув.

— Даже для тебя, да? — усмехнулся я.

— Я всякого повидала, но такое странно даже для меня, — призналась она.

— То есть то, чем вы там занимались — это нормально, это пойдёт, — усмехнулся я. — А вот это — странно? В группе бригадников мы нашли столько больного дерьма, что не тебе говорить о том, что странно, а что нормально.

— Я не участвовала ни в чём подобном, — заявила Шув.

— Ты уже запятнана тем, что состояла в одном обществе с теми, кто занимался, — покачал я головой. — Но не осуждаю и в ответ прошу не включать морализаторство.

— Окей, — кивнула Шув с недовольным выражением лица. — Не буду.

Тем временем, бабуля помогла Кандинскому отстрелять три магазина, с результатом не менее десяти зомби. Учитывая, что у него всё очень плохо с самоконтролем, по причине мышечной дистрофии, результат потрясающий.

— Эх, моего бы деда сюда… — грустно вздохнул Козьмин. — Он сейчас в деревне лежит, паралич проклятый…

— Может, ему повезло, что он сюда не попал? — спросил я.

— Да здесь же неплохо, — не согласился со мной красноармеец. — Заразу можно победить, у нас есть всё, чтобы добиться этого. А как победим, то чего не пожить-то дальше?

— Тебя устраивает то, что ты видишь вокруг? — слегка удивился я.

— Коммуна же, — пожал плечами Козьмин. — Не похоже, что твоя бабушка готова отступить от принципов построения социализма, поэтому я не сомневаюсь, что всё получится. Получилось раз, получится и во второй.

— А как же родной мир? — спросил я.

— А у тебя есть способ вернуть нас туда? — задал резонный вопрос красноармеец.

— Веский аргумент, — согласился я.

— Для вас это всё конец света, — вздохнул Козьмин. — А я был на Синявинских высотах. Вот там точно был конец света… До сих пор не знаю, как выжил.

— А Староноса же знаешь? — вступил в разговор Берсон. — Вот спроси его, каково было под Ржевом. Хотя, вряд ли расскажет.

— Так что тут нормально ещё, командир, — улыбнулся Козьмин.

— Ещё посмотрим, как оно будет дальше, — ответил я на это и подобрал с асфальта копьё. — Возвращаемся к работе.