Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию

[Зеленый – это] цвет Афродиты… и даже древнее, это цвет Осириса, возрождающегося египетского бога. Зеленый – также цвет Софии и Святого Духа, цвет жизни, продолжения рода и воскресения. Зеленое также ассоциируется с benedicta veriditas, «благословенной зеленью», которая, согласно юнговскому «Mysterium…» (Jung, CW 14: par. 623), означает тайную имманентность божественного духа жизни всем вещам. Зеленое означает надежду и будущее.

Итак, зеленый – это цвет жизни и обновления жизни в ее вегетативной форме. Зеленое чудовище кажется очень озабоченным жизнью… особенно жизнью под угрозой смерти. Он выискивает и спасает ее, чтобы потом передать ее на Землю, куда предположительно ей надо добраться, чтобы (возможно) заново набираться сил. Прочесывая свою погибающую планету в поисках находящихся под угрозой исчезновения форм жизни, он является своего рода психическим контейнером и посредником… удерживающим душу,

то есть оживленное ядро жизненности Барбары, оставленное на другой планете до тех пор, пока она не будет готова принять его обратно в свою обыденную жизнь.

Мы с Барбарой были очень тронуты тем простым фактом, что психика вообще делает это, то есть удерживает невинность и жизненность нашей души до тех пор, пока эта невинная жизненность не будет готова к переживаниям. Уже сама мысль об этой функции психики взволновала меня и Барбару, особенно, когда она почувствовала крайне тяжелое положение зеленого чудовища, его глубокую любовь и привязанность к существу-пледу и его ребенку. Для Барбары самым пронзительным в этой любви была неизбежная потеря того, кого любят, то самое «прощай», которое не может быть не сказано. Как мы увидим далее, любовь и ее утрата, идущие рука об руку, оказываются главными муками и в истории о Маленьком принце.

В последующие годы наших с Барбарой аналитических перипетий были и другие сновидения, и связанный с ними личный материал, которые помогли нам понять, как невинный «медвежонок» и его «существо-плед» были выдавлены на холодную, далекую планету в ее душе пока она, как и Пилот потерпевшего крушение самолета в нашей истории, трудилась «здесь внизу» в этой жизни, будучи лишенной своего «Маленького принца». Мы также пришли к пониманию, откуда пришла ее особая защита («зеленое чудовище»), призванная поддержать эту ожившую уязвимую часть я

до тех пор, пока она не сможет «переместиться на Землю», то есть в ее эго-переживание, в ее индивидуацию. Мы еще дважды вернемся к истории Барбары в ходе пересказа истории о Маленьком принце.

История: Маленький принц между мирами

Идея «двух миров», которую мы исследуем в этой книге, представлена в этой истории в форме резкого противопоставления. Во-первых, у нас есть духовный мир «божественного ребенка»: Маленький принц живет на своей крошечной ароматной планете, нежно ухаживает за своей любимой и единственной розой, преданно чистит три крошечных вулкана и старательно передвигает стул 44 раза, чтобы столько же раз насладиться красотой солнечного заката. Слушая каждую ночь музыку звезд, он доволен, что живет «в своем собственном мире». Он еще не знает, что одинок. Он еще не встречался с конфликтами или предательством, когда его невинность могла бы трансформироваться в искушенность.

Кроме этого, есть так называемые взрослые. В нашей истории они живут в параллельной вселенной (некоторые из них тоже живут на астероидах), и все они кажутся воплощением пустоты и абсурда. Пилот, потерпевший крушение, – очень взрослый, но его жизнь зашла в тупик. Он разбил свой самолет в пустыне Сахара и пытается отремонтировать двигатель. Из истории мы узнаём, что в детстве у Пилота было яркое воображение, такое же, как у Маленького принца, но он забыл об этом. Ребенком он рисовал таинственных и необыкновенных животных, например, удава со слоном внутри, но все окружающие его взрослые думали, что это шляпа! Они никогда не понимали его рисунков, и со временем он, отчаявшись, и внешне, и внутренне отказался рисовать удавов. Вместо этого он стал говорить только о гольфе, бридже, политике и галстуках. Тогда другие взрослые стали считать его очень здравомыслящим человеком. Но в нем что-то умерло и, может быть, оживало лишь в то время, которое он проводил в полетах.

Таким образом, два мира в нашей истории – это волшебный мир детства, невинный и полный тайн и фантазии, с одной стороны, и «взрослый» мир, полный «здравых и разумных» вещей, бессмысленно пустой и навевающий тоску, с другой стороны… Эти два мира разделены космическим расстоянием и как бы недоступны для процесса индивидуации. Главной динамикой нашей истории является разделенность этих двух миров и то, как эта проблема будет решена. Один оказывается неполным без другого. Маленький принц является живым по своей сути, но находится в полном одиночестве на своей планете, живет в пузыре наивного неведения. Пилот живет обычной земной жизнью, став очень разумным обычным человеком, он стремится делать важные вещи, но без души.