Травница

Вот что имел в виду Сергей, когда говорил о себе как о разносторонне деятельном пирате. Я кое-что слышала о таком — о том, как разоряют фирмы или, наоборот, их приводят в порядок — за бешеные проценты. Этим занимается Сергей?

На что же решится Альберт? Если он возьмёт деньги, Игорь останется ни с чем. Если станет главой фирмы, Игорь будет с небольшими, но с деньгами.

Альберт оглянулся на дверь, словно ожидая, что вот-вот Игорь войдёт сюда, облизал губы — и, взяв ручку со стола, нагнулся над бумагой слева. Насколько я помнила, эта бумага — купчая… Сергей искоса посмотрел на меня.

21

То ли днём слишком разоспалась, то ли ещё что-то, но сна — ни в одном глазу. Ворочалась на постели и так, и сяк… И подушку обнимала, и попробовала одеяло оседлать — есть у меня такая любимая привычка для засыпания… Никак… Только зря Стаха пинала время от времени. Кот всё старался на ногах устроиться, а я всё спихивала его, хотя раньше почти не обращала внимания на тяжесть. Но сейчас "синдром беспокойных ног" разбушевался вовсю. Даже привычного Стаха трудно выдержать…

Додумалась "позвать" на помощь. Представила полный набор: и валериану, и хмель (кстати, тоже неплохо набрать бы для личной "думки"), и мяту… Бледно так что-то мелькнуло среди углов. Может, я полусонная, вызвать по-настоящему не смогла…

Наконец встала и решилась погулять на улице. Может, свежий воздух среди деревьев и вечерний аромат трав и цветов разгрузит голову и даст спокойно поспать… Тем более Вадим наверняка рядом, если не обходит дом. А если и обходит — подожду на крыльце… Но сначала на кухню. Иногда помогает заснуть, если водички попить. Быстро натянула джинсы, всунулась в первую попавшуюся футболку, привычно распущенные на ночь волосы сверху быстро пригладила — а, в темноте все кошки серы! — и вышла в холл.

И — перепугалась!

Только дверь закрыла, только повернулась лицом к просторному помещению, как от моих ног порскнул, будто ужаснувшийся заяц, белый волк — и кинулся к лестнице наверх. А следом за ним!.. Багряной метелью, будто кровью, брызнули яркие даже в приглушённом свете холла лепестки мака. Тревога в одно мгновение превратилась в бешеное, не рассуждающее стремление взлететь на второй этаж. Тем более что маковая волна взметнулась фонтаном вокруг меня — и снова бросилась к лестнице.

Наплевав, что там должен хоть кто-то дежурить, я рванула вслед зовущей, полыхающей тёмно-алой тревогой волне. Как очутилась на втором этаже — не помню. И как пробежала общую комнату апартаментов — с грохотом, наверное?! — а, тоже плевать!

В спальню буквально влетела.

Чёрт… Картинка маслом: смятая постель; на полу, на стянутой с постели простыне, сидит, кривясь от боли, Сергей — ноги вразброс; сбоку — инвалидное кресло. И как-то сразу стало понятно, что он хотел пересесть в кресло — и, наверное, забыл, что колёса на тормоз не поставлены. Съехал с кровати. Ладно, та ещё не слишком высокая, но ударился ногами, кажется, сильно…

— С ума сошёл?! Позвать кого-нибудь не судьба?!

Я бросилась перед ним на колени, вконец растерянная: мне его точно не поднять! Только руки протянула, ещё не зная, что делать, как он сам вдруг схватил меня за плечи и усадил рядом, обняв. Руки сильные, от напряга стиснул так, как будто чем сильнее, тем ему легче. Заглянула в глаза, а они больные совсем… И сама прижалась… А потом опомнилась, наклонилась было вперёд — не пустил.

— Куда… — шёпотом.

— Обезболивающее… Сейчас…

— Сиди…

Не отпуская меня, откинулся к кровати. Дыхание частое, губы пересохли. Я снова прижалась к его плечу, упрямая. Голова-то всё равно склонённая. Мне этого хватит. Руку, снова оплетённую травами и цветами, подняла немного (получилось, правда, только плечо приподнять) — и представила, как ладонью поглаживаю его ноги. Пусть под плёнкой, пусть под тонкими спортивными штанами, но спрятанная под ними кожа и ушибленные падением мышцы почти сразу откликнулись на моё бесконтактное прикосновение. Ладонь засвербило, пошли мурашки по коже… Получилось, получилось! — аж сама не поверила сначала, что у меня такое выйдет. Минуты не прошло, как Сергей начал ощутимо опускать плечи и глубже дышать. И расслабил руки… Господи, что за место здесь, что чуть не колдовство так легко сбывается?..

На скрипнувшую дверь мы подняли головы. Стах. Увидел нас — хвост кверху.

— Стах, сходи за Андреем? — тихонько предложила я.

Ковёр из "гусиных лапок" окружил кота, а потом плеснул в дверной проём.

Кот постоял, задумчиво глядя на нас и медленно опуская хвост, потом вышел.

— Ты… колдунья…

Тёплое дыхание сверху вниз мягкой волной по моему лицу… Это не я колдунья. Это дом у тебя на месте колдовском…

— Где Андрей? Почему он не у тебя?

— Пошёл подогреть твой отвар. Бессонница у меня.

— Значит, зря Стаха послала.

— Ага… Как подумаю… Стах подходит к Андрею, мявкает на него. Андрей пугается и бежит на второй этаж.

— Угу. А Стах бежит позади — и лапой его, лапой, чтобы не сбавлял бега.

— Ты… почему в джинсах?

— У меня тоже бессонница. Хотела подышать в саду… — Я замялась. — А потом вдруг подумала: надо посмотреть, не забыл ли ты отвар выпить.