Требуется Баба Яга

Река Серебрянка протекала между двумя озерами. Небольшой ручей брал начало в реке и терялся в березовой роще. Крупных хищников поблизости не водилось. Ручей был слишком мал для водопоя, а земля – слишком открытой для строительства логова или берлоги. Моими соседями были птицы, зайцы и мыши – идеально для кикиморы.

Я вырыла себе нору под корнями старой березы. Это заняло не один день и даже не два десятка. Но мои усилия того стоили.

Я с трудом разогнула спину: цветочки посадила. Ровный рядок ромашек украшал дерево по кругу. Маскировать вход в нору было делом кропотливым. Щелчок пальцев отправил немного живительной силы на корни рассады. Цветы выпрямлялись на глазах, расправляя листочки, и бутончики благодарно развернули белоснежные лепестки. Надо будет не забывать подпитывать корни: для этих растений тут недостаточно света и земля влажновата.

Позаимствованные у сестры лопатки и ведро отправились в нору. На днях верну, а то обидится, и до самых морозов ничего не допросишься.

Громовой раскат разнесся по лесу, да так, что вздрогнули березы. Несколько листов упало на землю к моим ногам, а вода в ручье пошла рябью. Это еще что такое? Гроза? Нет, на небе ни тучки. Камнепад? До гор далеко. Колдун пришлый волшбу затеял? Страж Серого леса такого не допустит.

Любопытство пересилило. Я перепрыгнула ручеек, приняла заячью личину и изо всех сил припустила на звук. Так дело пошло быстрее. Прискакала к реке, даже не сбив дыхание. Я постригла ушами и принюхалась. От берега исходил такой мерзкий запах чужеродной волшбы, что заслезились глаза. Черная от копоти воронка зияла в паре шагов от реки, и вода, понемногу просачиваясь внутрь, смешивалась с глиной и землей. На самом краю дымился пень – все, что осталось от раскидистой ивы. В тени ее ветвей любили резвиться и русалки, и рыбы.

Я сменила личину на собачью и шумно втянула воздух. Кроме аромата рыбы и мяса учуяла запах псины. Ни одна из моих личин не пахнет, кроме истинной. Может, все-таки волк?

В любом случае надо уходить. Страж леса мог нагрянуть в любой момент, и попадаться ему на глаза не было ни малейшего желания.

Я повернулась и нос к носу столкнулась с огромной псиной. В нос тут же ударил знакомый запах. Все-таки собака. Она была выше меня в холке пядей на пять. Пронзительные черные глаза смотрели из-под кустистых бровей злобно и недоверчиво.

– Ты кто? – Собака обнажила ряд острых клыков и шире расставила передние лапы.

Мощная челюсть опустилась, прикрывая горло. Чудовище явно готовилось к бою. Со мной.

– Заяц.– Соврала и даже глазом не моргнула.

Испуг прошел, но меня еще изрядно потряхивало. Переднюю лапу вовсе свело судорогой.

– С Зараз, что ли будешь? – Пасть прикрылась, но настороженный взгляд никуда не делся.

– Почему сразу с Зараз?– Я обиженно засопела, вспоминая человеческое селение на востоке.

– Кличка глупая – «Заяц». А тут что делаешь?

– Бахнуло.

Страх вернулся. Вот зачем я сюда прискакала? Не мое это дело, какая разница, что тут произошло. Любопытство меня погубит.

– Мужика видела светлого?

– В смысле, колдуна?

– В смысле, шерсть на голове светлая и длинная и борода есть. Маленькая.

Мой хвост сам собой опустился к земле, а задние лапы подкосились – ужас накатывал неконтролируемыми волнами.

– Нет.

– Что – нет?

– Никого я не видела. Ни колдуна, ни шерстяного мужика.

Пасть захлопнулась с громким клацаньем, а взгляд черных глаз переместился с меня на воронку.

Я развернулась и понеслась к норе, даже не смея обернуться и посмотреть, гонится ли за мной сие страшное чудище.

– Точно, с Зараз, – донеслось мне вслед сочувственное ворчание.

Нора встретила меня частоколом из ромашек и журчащим ручейком. Вот зачем я посадила эти цветы? Еще бы нарисовала карту к дому, крестиком березу отметила и с поклоном стражу вручила. Или Лешему. От них обоих ничего хорошего ждать не приходилось.

По закону, я должна была явиться под их светлые очи, раскланяться и просить позволения остаться в лесу на постоянное проживание. Затем дождаться выделенного места, построить нору и жить, выполняя повеления, скрытые под просьбы, такие, как: расчистка своей земли от сухостоя, пробой лунок в Серебрянке по зиме, подкормка зверья и птиц в лютые морозы, отвод людей от нор зверей, доклад стражу и Лешему о ворье и охотниках. Шалить и проказничать разрешалось, но не приветствовалось.

Проблема была в том, что раз я пришла в лес, то выделят мне нору в Глухомани. А быть болотной кикиморой я никак не могла. И в селениях жить тоже не представлялось возможным. Оттого и скрывалась под березой от глаз стража и Лешего. Надо уже определиться – прячусь я или обживаюсь.

И пес этот странный какой-то: пахнет то собакой, то волком. А в глаза смотришь – словно разум чужой, не животный, в них светится. Сестры говорят, будто у стража Серого леса в подручных ходит Огненный пес. Может, это был он?