Требуется няня

Уж не знаю, что и как объяснили детям, собравшимся на праздник, их мамы, но малыши явно находятся в замешательстве.

Когда же Колетт наклоняется к свободному стулу и говорит, обращаясь к пустому месту: «С днем рождения, моя дорогая девочка», а затем наклоняется еще ниже, чтобы поцеловать кого-то невидимого, глаза у детишек становятся размером с чайные блюдца. Некоторые из них начинают хихикать, наблюдая за тем, как Колетт одну за другой гасит свечи на праздничном торте.

Но тут Колетт говорит, что теперь дети могут встать из-за стола и поиграть. Второго приглашения малышам не требуется. Они тут же забывают о возникшей было неловкой ситуации – их мгновенно перестает интересовать, с кем это только что разговаривала тетя.

Один из мальчишек в спешке нечаянно толкает стол, и от этого толчка большая ваза с цветами, установленная в самом центре, сдвигается с места, наклоняется и едва не падает. Видно, что Колетт это небольшое происшествие расстраивает. Вернув вазу в центр стола, она стирает со столешницы осыпавшиеся от толчка блестки.

И тут я вдруг слышу его голос. Да, это он, мистер Алекс, ошибки быть не может.

– Какого черта? – рычит глава семьи Бэрд.

От неожиданности я замираю на месте – и все остальные тоже.

Мистер Алекс Бэрд стоит в дверях обеденного зала. Щеки у него темно-багровые от прилившей крови, он разъяренно пыхтит, оглядывая комнату.

Что он здесь делает? Я никак не думала, что он может появиться на детском празднике. Как я поняла, он никогда не присутствует на днях рождения Пэтти. Но, однако же, вот он, собственной персоной. И смотрит на собравшихся детей так, словно хочет только одного – чтобы все они куда-то разом исчезли.

Я смущена и озадачена. Мне казалось, что он будет рад, увидев, как мы организовали праздник, ведь он, по его словам, сам хотел, чтобы день рождения состоялся. Он ведь сам сказал: Устройте для Пэтти самую замечательную вечеринку, какую только можно представить. Он просил меня остаться и помочь с этим. И я так и сделала. Мистеру Бэрду были известны все детали плана мероприятия – Колетт каждый день за ужином только об этом и говорила. В течение нескольких дней подряд мистер Алекс, уходя по утрам на работу, видел рабочих, монтировавших карусель.

Неужели он думал, что дети, приглашенные на праздник, не захотят прокатиться? Что купленная Бэрдами карусель никогда не будет использована по назначению? Паулина смотрит на меня, затем переводит взгляд на мистера Бэрда – она явно пребывает в состоянии паники.

Но почему? Он ведь сам этого хотел… Я полагала, что все пройдет хорошо…

Он направляется ко мне, и я инстинктивно начинаю пятиться.

Я смотрю на карусель, на детей, которые все еще сидят на фигурках животных. И тут мистер Бэрд, глядя мне прямо в лицо, издает душераздирающий рев:

– Сара!

Дети замирают от испуга. Дверь гостиной, в которой находятся мамы приглашенных малышей, приоткрывается, и из-за нее выглядывает одна из них.

Следом за мистером Алексом в обеденный зал вбегает Стивен. Когда он видит, что в помещении полно детей, его глаза широко раскрываются от изумления. Он останавливается и тут только видит в задней части помещения вращающееся колесо разукрашенной карусели, воздушные шары и прочие праздничные детали интерьера. Сразу видно, что ему еще ни разу не приходилось видеть на подобных праздниках в честь дня рождения Пэтти реальных малышей.

И тут я вдруг понимаю, что сделала ошибку. Страшную ошибку.

Живот у меня сводит судорогой, к горлу подкатывает тошнота. Я знаю, в чем именно состоит мой роковой просчет.

Да, Анна в свое время не пригласила на праздник детишек – из осторожности, потому что знала, что лучше этого не делать. Да, Колетт расстроилась из-за того, что на день рождения никто не пришел. Но Анна кое-как выкрутилась, упорно твердя, что дети здесь, рядом (Вот же они, разве вы не видите?), и в конце концов ей удалось убедить в этом миссис Бэрд – хотя никаких гостей на празднике на самом деле не было.

Мне казалось, что я поступила правильно, пригласив на день рождения Пэтти реальных детей. Я думала, что именно этого от меня хотят члены семьи Бэрд – и в том числе Колетт.

Но я, увы, ошиблась. И вот теперь мистер Бэрд злобно кричит на меня, и ничего поправить уже нельзя.

Все дело в том, что я нарушила главное правило, соблюдению которого Бэрды придают особое, принципиальное значение. Я рассказала об их семейном секрете посторонним людям. Я ни в коем случае не должна приводить к ним в дом кого бы то ни было – чтобы никто чужой не мог увидеть, как Колетт общается со своей воображаемой дочерью. А я привела сразу двенадцать человек.

Какие бы обязательства о соблюдении полной конфиденциальности они ни подписали, они наверняка не станут молчать. Было крайне глупо с моей стороны рассчитывать на то, что они никому ничего не расскажут. Они наверняка не удержатся от этого, и ничего тут уже не поделать.