Требуется жених. Людей просьба не беспокоить!

— Не извольте беспокоиться, выделю Его Светлости лучшую комнату! Всех клопов собственноручно переловлю и передавлю!

Во взгляде Эрьяра явственно читалось, что и сам трактирщик, и его жена, и дочь — клопы для него. Он не удостоил их и кивком, выдвинул стул и сел вполоборота, скрестил руки. Он был не просто зол — в бешенстве.

Мы с Розали переглянулись, я увидела, что малышка очень бледная, испуганная, но она облизнула губы и произнесла вслух веселым голосом:

— М-м-м, какая же я голодная! Сейчас ка-ак наемся и лягу спать!

И умоляюще посмотрела на меня: подыграй! Рози тянула время, притворялась, чтобы мы остались ночевать в селе.

— А я и шагу сделать больше не смогу, так устала! — поддакнула я.

— Слабые человечки… — в сторону пробормотал Эрьяр.

Но он уже остыл и взял себя в руки, и я знала: как бы ему ни хотелось ухватить нас обеих за шкирки, усадить в карету и пуститься в путь, на глазах подданных он этого делать не станет.

Для Розали выделили отдельную спаленку, я отправилась ее укладывать и осталась. Мы едва уместились вдвоем на узкой постели, прижались друг к другу. Может быть, это последний раз, когда между мной и доченькой не стоит мегера мадам Висс и мой законный (я скривилась, будто откусила кислое яблоко) супруг.

— Мамуля, — прошептала Рози мне в ухо. — Нам нельзя ехать домой… Нельзя… Но герцог нас все равно увезет.

Птичка дрожала, я получше укутала ее одеялом, чтобы согреть.

— Ну что ты, маленькая. Это ведь наш дом! Хоть он и обветшал, там нет ничего страшного. К тому же мы ненадолго.

Но Розали тряслась и бормотала, что домой нельзя, никак нельзя. А потом вздохнула: «Ты ведь успеешь?» и понемногу успокоилась, задремала.

Я так и не поняла, кто и куда должен успеть. Видно, Рози просто разговаривала во сне. Она такая впечатлительная, а в последние дни на малышку свалилось слишком много всего. Если бы я только могла оградить ее от всех бед! Я так старалась, а все равно наделала кучу ошибок… Никудышная я мать. Прости, воробушек.

Мне казалось, я только закрыла глаза, как в дверь забарабанили.

— Леди, Его Светлость просили передать, что пора собираться, — зачастила служанка, взволнованная поручением самого герцога. — Я принесла воды, чтобы умыться. Завтрак на столе.

Я бы еще поспала. К чему такая спешка? Несемся как на пожар. Я с трудом заставила себя подняться с постели. Небо хмурилось, накрапывал дождик. Поплетемся теперь по расползшейся дороге, застревая в колее… Может, Эрьяр потому и торопит с отъездом, чтобы грунтовку не развезло окончательно?

Розали проснулась, подбежала ко мне и выглянула в окно.

— Не ливень… — прошептала она разочарованно. — Почему я такая слабая, мам? Надо ливень!

Я присела рядом на корточки, посмотрела в бледное встревоженное личико. Моя птичка так не хотела ехать в разрушенное имение, что призвала дождь.

— Рози, у нас дома нет ничего страшного, — ласково сказала я и пожала ее прохладные ладошки. — А ну, быстро надевай ботиночки, ты совсем замерзла!

Мы перекусили свежим хлебом с ломтями вареного мяса, напились горячего взвара. Эрьяр не сел с нами за стол, ждал во дворе у запряженных лошадей. Вознице велел дожидаться нашего возвращения в трактире: будет править сам.

— Может быть, ты тоже останешься? — спросила я у воробушка. — Я попрошу дочь хозяина за тобой присмотреть. Мы ненадолго, к обеду вернемся. В крайнем случае — к вечеру.

— Нет, мамуля! — воскликнула Рози и крепко обняла меня за шею. — Вместе!

Почему малышку так пугает наш старый дом? Ведь раньше она скучала по нему. Может быть, вспомнила последнюю зиму — такую долгую и холодную, что она казалась бесконечной? Может быть, теперь она тоскует по маленькому домику на Садовой улице, где было так тепло и уютно? Я сама тоскую, Рози. Страшно тоскую. Честно говоря, выть хочу, вот как…

— Садитесь! — отрывисто бросил Эрьяр, распахивая дверцу экипажа.

Дождь все накрапывал, и хотя он был совсем слабенький, дорога замедлилась. Карета буксовала, переваливалась с бока на бок. Эрьяр хлестал лошадей — никогда не видела его таким злым. А мы с Рози сидели тихонько и старались не попадаться ему на глаза.

— Он такой гадкий! — жарко прошептала малышка мне в ухо.

Наверное, я как благовоспитанная леди и урожденная виконтесса должна пожурить дочь. Да, характер у герцога не сахар, как оказалось, и все же он предоставил нам крышу над головой, собирается дать Рози хорошее образование и деньги, вырученные за имение, положит на ее имя. Конечно, Эрьяр холодный и отстраненный, теплоты в нем ни капли, но ведь надо прививать какое-то уважение к отчиму? Ведь так?

— Мерзкий, — согласилась я.

«Что же я натворила… Как же я с ним жить-то буду? Мне и смотреть на него тошно…»

Лошади сделали последний рывок и втащили экипаж на холм, откуда открывался вид на трехэтажный дом. Издалека имение выглядело симпатичным, если не знать, что оно рассыпается от старости. Сердце забилось сильнее: несколько минут — и мы на месте!