Трейдеры-миллионеры: Как переиграть профессионалов Уолл-стрит на их собственном поле

В: Связанный пут, который позволял вам играть на понижение акций, поскольку синтетически вы всегда были в длинной позиции. Таким образом, ваш товарищ дал вам понять, что на рынке работают в двух направлениях и можно делать деньги, играя на понижение. Вы сидели рядом с ним, наблюдая, что он делает?

О: Нет. Изредка я поглядывал, чем он занимается, но он был довольно скрытным парнем. Он сидел в операционном зале, но понять, что он делает, всегда было трудно. Он работал с несколькими акциями, которые ему нравились, поглядывал на графики, и, если цена той или иной акции ежедневно менялась на несколько пунктов, это позволяло заниматься быстрыми спекуляциями, играя на понижение и повышение. Я отобрал для себя четыре-пять компаний. Среди них были BroadCom, Seibel и Brocade.

В: Весьма известные названия.

О: Да. Я начал торговать их акциями, партиями штук по 500, играя на повышение и понижение. Первые две недели были сущим кошмаром. Осваивая эту премудрость самоучкой, я потерял 5000 или 10 000 баксов.

В: Ранее вы просто открывали и закрывали позиции. Дневные обороты по вашим сделкам были не слишком велики. Вам не приходилось осуществлять по сотне полных транзакций в день?

О: Нет, раньше такого не было.

В:

Теперь объемы сделок уменьшились. Вы сократили позиции до 500 акций. Чтобы получать доход, нужно было увеличить оборот. Сколько полных транзакций в день вы проводили теперь и выросли ли ваши издержки из-за комиссионных?

О: 50 полных транзакций. Или около того.

В: Каков был размер комиссионных на тысячу акций на тот момент?

О: О, это был просто кошмар, кажется, 1,5 цента за акцию. Сегодня они стали втрое меньше [смеется]. Каждая сотня тысяч акций обходилась в 1500 баксов.

В: Понятно.

О: Это был просто грабеж, но мы зарабатывали гораздо больше, поскольку по-прежнему работали с котировками в дробных долях доллара.

В:

К тому же при дробных долях было куда проще быстро переворачиваться. Так значит, в течение первых двух недель вы пытались освоить новый метод, но это оказалось гораздо сложнее, чем на первый взгляд? Расскажите об этом поподробнее.

О: Я думал: «Может быть, я совершаю ошибку, может быть, на самом деле у этого парня есть какой-то секрет, которым он не хочет делиться, потому что это слишком трудно?» Но, продолжая заниматься этим, я постигал все больше разных мелочей. Постепенно я узнавал об акциях все больше. Я наблюдал, как движется цена той или иной акции и как это связано с поведением рынка. Корреляция между этими акциями была весьма высока. Поэтому я просто играл на их понижение, иногда немного придерживал и учился ловить движения цены в один-два пункта.

В: Сколько времени прошло, прежде чем вы начали получать прибыль?

О: Месяц-полтора.

В: Какую степень риска на сделку вы позволяли себе на этом этапе?

О: Случалось, что, заключив сделку, я начинал упрямиться. Но обычно, потеряв половину пункта, я, не раздумывая, закрывал позицию — если мог.

В: Каков был максимальный убыток, когда вы начинали упрямиться?

О:

При скальпировании, которым я занимался постоянно, наверное, тысяча-две. Иногда я упорствовал, оставляя позиции до следующего дня, — я стал заключать такие сделки попутно, после того как у меня на счете образовалась приличная сумма. Это были мои самые неудачные сделки. На некоторых позициях, которые оставались открытыми на ночь, я потерял по 10 000-20 000.

В: То есть на сделке, оставленной до следующего дня, вы могли потерять заработанное за неделю?

О: Да. При этом я спрашивал себя: «Что я делаю? Я могу зарабатывать деньги каждый день, зачем мне эти открытые позиции?» Но проходила пара месяцев, и я совершал эту ошибку вновь.

В: Что привлекало вас в таких позициях?

О: Я смотрел на графики — цена падала до предела, коридор был огромен, и я пытался закупить кое-какие акции на минимуме.

В: Что имело смысл, если они не продолжали падать. Вы усреднялись вниз, заключая такие сделки?

О: Иногда. Но по большей части это были недорогие акции, баксов по 20. Если изначально они стоили 150 долларов, а потом падали до 20, я думал: «Ну сколько они еще могут падать?», — и узнавал сколько [смеется

].

В: Оказывалось, что они могут упасть до нуля?

О: Такого я не допускал. И все же я держал их куда дольше, чем следовало.

В: Так значит, занимаясь внутридневной торговлей, вы были готовы охотиться за половиной пункта или пунктом, имея позиции на 500 акций?

О: Это было не слишком рискованно. На этом этапе я делал приличные суммы на открытии сессии, при колебаниях в два, три, четыре пункта в обе стороны — иногда такие колебания случались в пределах часа-двух. Такие сделки давали мне примерно 80 процентов прибыли.

В: И вы научились работать на открытии сессии? Можно ли сказать, что, освоив торговлю на открытии сессии, вы получили преимущество?

О: Да, я понимал, что это весьма ценное умение. Если вы готовы посвятить два часа напряженной работе, это самое подходящее время?

В: Торговали ли вы до открытия сессии и наблюдали ли за тем, что происходит в это время на рынке?