Тренировочные часы

— Если тебе что-нибудь понадобится, я буду через проход, за столом в углу. Бумага, карандаши, мел для трупа или если тебе понадобится сообщник. — Я широко улыбаюсь ей.

Девушка заправляет волосы за уши.

— Спасибо тебе. Это очень любезно.

— Хорошо, ну, я просто... — Я указываю через плечо. — Крикни, если что.

— Спасибо.

Я медленно бреду обратно к своему столу, прислушиваясь к предательскому шмыганью носом. Плачу. Рыданию.

Что-нибудь.

Несмотря на то, что ничего не слышу, мне трудно вернуться к работе. Не могу сосредоточиться, напрягаюсь, чтобы услышать шум в другом конце комнаты, и, прежде чем я осознаю это, трачу целых сорок пять минут, бездельничая.

Решив, что надежды нет, начинаю собирать свое барахло.

— Эй, — меня прерывает тихий голосок.

Рюкзак перекинут через плечо, длинные волосы собраны в гладкий хвост, девушка робко подходит к моему столу, лицо все еще красное, взгляд усталый.

Но дружелюбный.

Бьюсь об заклад, когда она не рыдает за столами в библиотеке, она на самом деле довольно милая. Хорошенькая.

— Я ухожу, но... просто хотела поблагодарить тебя за то, что пришел проведать меня, и, знаешь, за то, что ты заботливый гражданин и все такое.

Она слабо улыбается.

— Не волнуйся, у меня есть сестры, поэтому я уже это проходил пару раз. — Или сотню, как правило, по принуждению.

Когда я был моложе, моя сестра Вероника обычно прижималась ко мне и изливала душу, чтобы ей было с кем поговорить. Я должен был выслушивать все о проблемах с родителями, с мальчиками, с друзьями.

Ее подростковые годы были моим худшим кошмаром.

— Так тебе лучше?

Ее улыбка дрогнула.

— Да. Гораздо лучше.

Я переминаюсь с ноги на ногу, засунув руки в карманы джинсов.

— Это хорошо.

— Я... — Девушка обдумывает свои дальнейшие слова. — Я новичок здесь в этом году, и это... непросто — знакомиться с новыми людьми. У всех есть свои друзья.

Рюкзак, который я взваливаю на плечо, опускается на стол.

— Вот как? — Хочу спросить ее, в чем проблема, но не вмешиваться. И все же, похоже, ей нужно с кем-то поговорить, а мне нужно убить немного времени, поэтому я сажусь обратно на стул. — Почему?

Девушка переминается, теребя нижнюю губу, и я вижу, что она сдерживается, не решаясь вторгнуться в мое пространство и отнять у меня больше времени.

— Хочешь присесть? — Я хватаю ближайший стул и подтаскиваю его в качестве жеста ободрения.

— Эээ... конечно. — Она осторожно подходит и садится, вытащив стул до конца. Ставит свою сумку рядом с моей. — Но только, если это тебя не затруднит?

— Нет, у меня есть несколько минут.

— Ладно. — Пауза. — Это странно? Мне так жаль, что мои слезы помешали тебе. Мне правда стыдно за это.

— Ты плакала? Я думал, это стадо умирающих кошек.

Я шучу, не упомянув, что ее плач раздражает меньше, чем то, что она заняла мое любимое место для занятий.

— Ха-ха, очень смешно. — Незнакомка смеется, шмыгает носом. — Но это правда.

— У нас у всех были дерьмовые дни. Сегодня, думаю, был твой.

— Да уж. — Несколько секунд она молчит. — Так чему же я помешала? Над чем работаешь?

— Доклад по анатомии человека. Утомительно.

— Это звучит... — Она замолкает.

— Скучно? Так и есть.

— Скука — совсем не то, что я хотела сказать! Какая у тебя специализация?

— Кинезиология. — Я достаю из сумки бутылку с водой и делаю большой глоток, стараясь не пролить мимо. — А у тебя что?

— Введение в право.

Мои брови взлетают вверх.

— Какое направление?

— Я думаю о семейном праве.

Я улыбаюсь.

— Мой отец — адвокат.

Эта новость воодушевляет ее.

— Серьезно? Какое направление?

— Недвижимость. Слияния и поглощения.

— Ух ты, фантастика.

Вроде того.

— Ему это нравится. — Я ломаю голову, что бы такое сказать, и выпалил: — Так ты не хочешь рассказать, что случилось?

Ее плечи поникли.

— Не совсем. Это неловко.

— Ты что, наделала глупостей?

— Возможно. Не знаю… думаю, время покажет.

— Время покажет? — спрашиваю я медленно, осторожно. — То есть через девять месяцев?

— Что? — Она выглядит испуганной, мой намек придает ее лицу неприятный оттенок красного. — Нет! Нет, это даже отдаленно не близко. Боже, нет.

— Знаешь что, забудь, что я спрашивал.

— Тебе не кажется странным, что я хочу поговорить с тобой, хотя и не знаю тебя?

— Нет, это не странно, потому что ты меня не знаешь, и я не собираюсь осуждать тебя. К тому же, живу один, и мне некому будет рассказать, когда вернусь домой, ха-ха.

Ее тонкие пальцы играют с моим блокнотом, нервно загибая края.

— Итак, есть парни, — начинает она.

Они всегда есть.

Я киваю.

— Угу.

— Почему это должно быть так стыдно? — Незнакомка смущенно закрывает лицо руками и качает головой. — Фух, была не была! — Она делает глубокий вдох. — Ладно, знаешь, некоторые парни полные придурки, и иногда ходят разговоры о спорах между парнями из братства, что они могут переспать с какой-то девушкой?

— Да. Такое постоянно случается.

— Ну, вот, это случилось со мной.

Я замираю на месте, пока она краснеет, и, молча, ожидаю продолжения.

— Они... — Она высовывает язык и облизывает губы. — Они поспорили, кто первый со мной переспит, а я подслушала, как об этом говорили в спортзале.

— Они смеялись над этим?