Tresor Ее Величества

Меж тем Россия присоединилась к конвенции, подписанной в Версале между Францией и Австрией. А Шешковский неожиданно для себя обнаружил, по всей видимости, недавно возникшую сеть шпионов, контролируемую любимчиком наследника престола Брокдорфом. Последний достаточно умело играл на слабостях великого князя, в частности, способствовал увеличению числа голштинских солдат при нем. Около двадцати постоянно находились при великом князе, и еще два или три несли в его комнате службу рассыльных. Разумеется, все эти люди жили на два жалования, и это не могло радовать Тайную канцелярию. Впрочем, среди донесений были и весьма радостные новости: Екатерина Алексеевна ныне вела все дела своего вечно пьяного муженька, так как тому было не до них, письма откладывались в долгий ящик, просьбы не удовлетворялись, да и не рассматривались, денежные же дела находились в таком беспорядке, что, случись проверка от государыни, пришлось бы с неделю выискивать причины недостач. Встать во главу малого двора – идея более чем похвальная, Екатерина Алексеевна же умудрилась повернуть ситуацию таким образом, что она как бы и не хотела этого вовсе, а только делала одолжение непутевому супругу.

Наблюдая за тем, как разумно цесаревна ведет дела, Шешковский все чаще возвращался мыслями к разговору с Апраксиным, который склонял его встать на сторону Екатерины Алексеевны, отстранив от власти Петра Федоровича.

И действительно, все, кто знал великокняжескую пару той поры, невольно отмечал разницу между супругами. Начитанная, умная, в чем-то даже расчетливая Екатерина выгодно смотрелась на фоне любившего приврать ради красного словца Петра. В одном из донесений слухач сообщал, что, желая понравиться Елене Тепловой, великий князь прихвастнул, сказав, что, еще живя в Голштинии, «отец как-то поставил его во главе небольшого отряда своей стражи и послал взять шайку цыган, бродившую в окрестностях Киля и совершавшую страшные разбои. Об этих последних он рассказывал в подробностях так же, как и о хитростях, которые он употребил, чтобы их выследить, окружить, дать несколько сражений, в которых, по его уверению, он проявил чудеса ловкости и мужества. После чего он их пленил и привел в Киль». Услышав сию нелепицу, цесаревна осмелилась задать вопрос:

– За сколько лет до смерти отца это происходило?

– Года за три или четыре, – не задумываясь, ответил наследник престола.

– Стало быть, вы начали свою военную карьеру в шесть лет, – завершила разговор Екатерина.

24 июня город Мемель сдался русским войскам. Этот портовый город был важным стратегическим пунктом, так что теперь русская армия могла получать снабжение водным путем. После чего в августе русские выиграли сражение при Гросс-Егерсдорфе. Все эти известия тяжело ранили великого князя, для которого война с кумиром его детства, королем Фридрихом, была настоящим святотатством. При этом ему приходилось изображать веселье на пирах, устраиваемых при дворе в честь этих побед, то и дело поднимая тосты, прославляющие силу русского оружия. Уезжая осенью из Ораниенбаума, Екатерина распорядилась изжарить целого быка – угощение предназначалось для гостивших во дворце военных.

Но едва малый двор перебрался в Летний дворец, начали поступать известия одно плачевнее другого. Фельдмаршал Степан Федорович Апраксин бежал с поля боя. Так как поначалу никаких объяснений поведению военачальника не было, при дворе решили, что, возможно, его дочь Елена Куракина, являющаяся любовницей Петра Шувалова, прознала о состоянии здоровья императрицы и теперь потребовала от отца срочно прибыть в столицу. Если государыня при смерти, какой смысл продвигаться глубже в Пруссию, рискуя жизнями доверенных ему людей, когда уже понятно, что после смерти императрицы Петр Федорович незамедлительно прекратит войну.

На самом деле в районе ручья Ауксине армию Апраксина поджидала прусская засада. В своем рапорте Степан Федорович ссылался на утренний туман, который как бы спрятал армию противника. На самом деле Александр Шувалов показывал Шешковскому карту местности, объясняя, что разной насыщенностью цвета на ней выделены пригорки и овраги, которых в тех местах оказалось в изобилии. Так что получалось, что Фридрих мог рассовать своих людей по этим расселинам и оврагам, как иной чудаковатый господин раскладывал по карманам свои часы, табакерки и платки.

Впрочем, как говорят служивые: «Незнание местности не избавляет от ответственности». Кроме того, толковые командиры обычно высылают вперед себя дозоры.

Нарвавшись на армию противника, Апраксин скомандовал отступление, но за русскими войсками двигались телеги с провиантом. Обозы сгрудились, забили дорогу, часть войска оказалась в ловушке. Как было написано все в том же донесении: «…за теснотою места формально в ордер-де-баталии построиться не можно».