Tresor Ее Величества

– Мне уже доложили об Айдархан. – Несмотря на румяна, лицо Алексея Григорьевича казалось бледным и осунувшимся. Облаченный в модный светло-голубой бархатный кафтан, фаворит казался постаревшим на несколько лет, в волосах добавилось седых нитей, губы предательски дрожали. – Андрей Иванович, ты уж споймай убийцу. Слови его, негодяя. Такую девочку загубил, каналья! Я же ее с самого детства знаю. Не чужая. А тут… мало того, что подло убил, но чтобы так жестоко… чтобы обезглавить… в пруд бросить…

– Понимаю, Алексей Григорьевич, сочувствую. Сами недавно с опознания. С княгиней Гагариной теперь мой пасынок общается, предположительно тело ее племянницы мы обнаружили рядом с головой Айдархан. Допросит Анну Васильевну и без промедления сюда, надеюсь, скоро что-нибудь прояснится.

– Здравствуйте, Степан Иванович, – казалось, Разумовский только теперь заметил Шешковского, впрочем, во всех смыслах невелика птица, хотя… отчего-то Степан был уверен, что Алексей Григорьевич блефует.

Изящно развернувшись, Разумовский покинул следователей, и тут же на его место заступил высокий и толстый пасынок Ушакова Степан Федорович Апраксин. Знаменитого генерал-аншефа еще до этого следствия Шешковский видал несколько раз в доме у своего начальника, так что лишние представления были ни к чему. На этот раз Степан Федорович приоделся в белый кафтан с маленькими обшлагами зеленого цвета, согласно моде петли были обшиты серебряным позументом с некрупными кистями.

– Анна Васильевна слегла нынче, – прикрывая рот изящным платком, так чтобы посторонние не могли прочитать по губам, – сообщил Апраксин. – Как только гонец из Тайной канцелярии к ней пожаловал с просьбой явиться на опознание, так в обморок и бухнулась. Я как раз к ней заехал, а там такое! Домоправительница ее так, бедная, издергалась, со мной буквально парой слов перемолвилась – и к госпоже. Говорит, медикус опасается, как бы удар не хватил. Сыскарь наш из Тайной канцелярии ей с три короба наговорил, а Анна Васильевна после сложных родов едва очухалась, потом от ребенка недужного не отходила, потом путешествие это утомительное, и вот теперь опознание. Одного не понимаю, нешто через меня было не передать? А теперь ее как расспросишь?

– Я не посылал! Кто посылал? – Ушаков злобно воззрился на Шешковского, но тот был не в курсе. – Разберусь. Я же изначально распорядился: к придворным – я и Апраксин, со слугами и прочей… м-м-м… шелупонью – Шешковский. Кто посмел к приближенной к особе императрицы черт-те кого посылать?

– Насчет черт-те кого не знаю, а подпись на документе вашего заместителя. Я видел. И не кричите вы так, я трех коней до смерти загнал, пока к вам из столицы добирался. На нас уже оборачиваются. Потом поговорим, видите, герцогиня с дочкой уже прибыли. – Он кивнул на лестницу, по которой как раз в это мгновение поднимались две дамы: энергичная привлекательная герцогиня в изящном зеленоватом платье и белом паричке, украшенном тонкой диадемой, и невысокая темноволосая девушка с умненькими вострыми глазками, с гладкой, аккуратной прической и заколкой в виде веточки жасмина.

Маленький Шешковский был вынужден подняться на цыпочки, чтобы разглядеть невесту наследника. Решив с самого начала, что при первой возможности улизнет с приема, Ушаков специально выбрал место на лестничной площадке, откуда можно было ретироваться, не привлекая к себе излишнего внимания. К сожалению, когда Апраксин сообщил о прибытии Софии Фредерики и развернулся к ней, Шешковский оказался за спинами высокого и тощего Андрея Ивановича и огромного, как скала, Степана Федоровича, так что он почти ничего не видел, крутясь за ними и только что не подпрыгивая. Этот маневр не остался незамеченным, и, проходя мимо, Фредерика весело подмигнула незадачливому молодому человеку, тут же спрятав предательскую улыбку за простым кружевным веером.

Дамы быстро поднялись по лестнице, и, на секунду замерев на месте и дождавшись: «Именем Ее Императорского Величества, София Августа Фредерика принцесса Ангальт-Цербстская и мать принцессы Иоганна-Елизавета герцогиня Гольштейн-Готторпская…» – чинно вошли в зал.

Глава 12. Мечта