Третье человечество

Таким образом, им удалось создать свой уменьшенный дубликат, названный мини-человеком. Он был в точности похож на них, но только в десять раз меньше. Если рост первых людей составлял 17 метров, то у взрослых особей новых микрочеловечков не превышал 1,7 метра.

И если первые люди могли жить тысячу лет, то возраст второго вида, ставшего их продолжателями, ограничивался ста годами. Они развивались и росли в десять раз быстрее, потребляли в десять раз меньше пищи, а жизнь их была в десять раз короче..

Это было что-то вроде проекции их собственного бытия в миниатюре. Для моего великого проекта СПМ, предусматривающего защиту от астероидов, они явно представляли весьма оригинальное решение.

И вот эти мини-человечки, воспитанные своими предшественниками, но лишенные их недостатков, принялись за работу и стали строить мини-ракету.

В тот самый момент, когда события стали развиваться в нужном русле, астрономическая обсерватория, расположенная на центральной пирамиде острова, сообщила о приближении астероида.

Акт второй

Эра линьки

Зеленый всадник

120

Перед глазами, на фотографии в рамке, величественно возвышалась пирамида Хеопса.

Четыре утра.

Доктор Мишель Видаль, врач-патологоанатом, остановившийся в каирском отеле «Луксор», никак не мог заснуть – было слишком жарко. Он смотрел на снимок и спрашивал себя, как рабам в пустыне удавалось передвигать каменные глыбы. Ему казалось, что даже с колесницами и деревянными балками такой подвиг человеку не под силу.

Ему докучал комар.

Он его раздавил, но тут же появился другой. Видаль встал, вооружился башмаком, взобрался на стул и вызвал его на дуэль.

Расплылось красное пятно. Кровь…

Видаль опять лег в постель и попытался уснуть.

Безрезультатно.

Он закашлялся.

Кондиционер не работал, воздух был удушливый. Доктор включил телевизор и тут же заинтересовался выпуском новостей, сообщавшим об угрозе войны на Ближнем Востоке.

Видаль вспотел. Он встал в поисках холодной воды, затем подумал, что ему, чтобы отключиться, нужно выпить чего-нибудь покрепче. И желательно в помещении с кондиционером, хотя бы для того, чтобы избавиться от изводивших его комаров.

Он спустился в вестибюль отеля «Луксор». В этот час в баре никого не было, за исключением бармена, неподвижного как статуя, толстой исполнительницы танца живота, колыхавшей в такт сладострастной музыке своими жировыми складками, и единственного посетителя в черном пиджаке, сидевшего у стойки.

Воздух был прохладный, и Видалю это понравилось.

Видаль заказал бутылку красного вина, которую бармен достал из-под прилавка, предварительно убедившись, что никто не застукает его за продажей алкоголя в стране, где к этому относились все менее и менее терпимо.

– Хотите, я добавлю льда в вино? – спросил официант.

Это показалось Видалю святотатством, но он согласился, и бармен бросил в бокал три кубика льда, медленно закружившихся в рубиновой жидкости. Видаль посмотрел на них, вспомнил лицо знаменитого профессора Чарльза Уэллса в ледяной глыбе и подумал, что это настоящее чудо – превратиться в ледяную статую в последние мгновения своей жизни.

Он сделал глоток вина и стал помешивать плававшие в бокале прозрачные кубики. Вновь подумал о первом теле, опознанном семьей – инфантильным студентом и его хнычущей матерью.

Затем память воскресила второй труп, журналистки Ванессы Байтон, и образ ее безутешного жениха, очаровательного парня, которому он разрешил курить в морге.

Потом вспомнил о третьем теле – Мелани Тескье, помощницы профессора Уэллса. Прождав несколько недель, два дня назад, перед тем как уехать в отпуск, он наконец его разморозил.

Семьи у нее не было, поэтому он смог провести вскрытие по всем правилам, присмотреться внимательнее и спокойно провести детальный анализ. Именно тогда он заметил следы бежевой слизи вокруг губ, словно перед тем, как умереть, женщина простудилась.

Доктор Видаль сказал себе, что простудиться на Южном полюсе, при температуре не выше минус 25, дело вполне обычное.

Он неподвижно смотрел на три кубика льда…