Третье открытие силы

- Более конкретно? Пожалуйста: "Пусть йогин использует пшеницу, рис, ячмень, молоко, топленое масло, сладости, мед, сухой имбирь, огурцы, всяческие овощи, фрукты и хорошую чистую воду". По-моему, вполне приемлемо, а? Кстати, "Гхеранда-Самхита", помимо купания до восхода солнца, праздной болтовни и пустого времяпрепровождения, к вещам недопустимым и разрушающим результаты тренировки относит также посты - любые... Это вполне логично, ведь интенсивная корректная практика обладает настолько мощным очищающим эффектом на всех планах, что никакие голодания просто-напросто не нужны. Сами же по себе посты вредны, хотя иногда и приводят к заметным смещениям восприятия. Но это - не расширение, а именно смещение, причем в большинстве случаев - неконтролируемое. Любое сколько-нибудь длительное голодание достаточно основательно подрывает осознанный контроль над вниманием, основой которого является энергетическая полнота...

Позавтракав, мы спустились вниз на каменную плиту. Там никого не было - летчики завтракали у себя в лагере. В нескольких метрах от воды на камнях лежала большая надувная оранжевая лодка с подвесным мотором на деревянном транце. Рядом были аккуратно разложены акваланги, гидрокостюмы, ласты и прочее снаряжение для подводного плавания.

- Ну что, - сказал Мастер Чу, - давай, пока мы здесь одни, займемся исследованием глубинных пространств сферы сознания...

- Давай, - согласился я.

- Это осуществляется с помощью фиксации внимания на мантре, которая наподобие ракеты-носителя "запускается" в глубину сознания. Фактически данный прием является техникой смещения внимания на самый край диапазона восприятия, а если энергии достаточно, то и расширения восприятия за пределы его обычной сферы. Однако сознание интерпретирует это как уход в глубину. Практики подобного рода являются психотехническими - в отличие от энергетических. Энергетическое расширение, как правило, интерпретируются сознанием как выход "в сторону" - за некий барьер, который принято называть барьером восприятия. Этим мы займемся вечером, когда стемнеет. А сейчас, пожалуйста, сложи ноги в полный лотос, сядь прямо - так, чтобы промежность, позвоночник и голова находились на одной вертикальной прямой - закрой глаза и начинай дышать растворяющимся дыханием, при котором ты стараешься как можно больше растянуть длительность цикла полного дыхания и сделать переходы между вдохами и выдохами возможно более плавными и незаметными.

Я закрыл глаза и начал дышать. Через некоторое время возникло ощущение, будто дыхание вообще остановилось. Сначала оно из полного и глубокого постепенно превратилось в нижнее, и в течение некоторого времени я дышал одним животом, а потом стало поверхностным и действительно практически полностью растворилось в неподвижности. Я ничего не делал для того, чтобы это произошло - все вышло как-то само собой.

- Хорошо, - сказал Мастер Чу. - Ты все делаешь правильно. Никогда нельзя форсировать процесс растворения дыхания. Остановка должна произойти сама собой, и торопить события ни в коем случае нельзя - это опасно. А теперь начинай молча повторять про себя мантру, которую я дал тебе утром. Точно так же, как и с дыханием, ты ничего не делаешь с мантрой специально, ты просто "бросаешь" ее в сознание подобно тому, как бросают в землю зерно. А затем как бы со стороны наблюдаешь за тем, как она повторяется там, уходя все дальше и дальше в глубину.

Я выполнил все в точности так, как он велел. Спустя минут десять я действительно обнаружил, что мантра как бы растворилась, от нее остался только некий ритмический след, как бы повторяющаяся идея ее существования в сознании, который с каждым повторением уходил на какой-то все более и более глубокий уровень.

Мастер Чу сидел рядом со мной, я чувствовал, что он внимательно следит за тем, что со мной происходит.

Внезапно темная шевелящаяся пустота перед моими глазами исчезла и мне открылось призрачное пространство, в котором что-то было - какие-то вполне материальные объекты. Постепенно они приобретали очертания, и скоро я увидел горы в сумерках - заснеженные вершины, уходящие вдаль ущелья, лесистые склоны внизу и ровную площадку среди коричнево-серых ноздреватых камней, на которой горел костер.

Перед огнем сидел темнокожий человек. Я почему-то решил, что ему очень много лет и для себя прозвал "стариком", хотя выглядел он вовсе не таким уж старым - лет пятьдесят, не более. За спиной у него был вход в пещеру. Сквозь ниспадающие до самой земли космы прямых волос угадывались линии сухощавого и очень мускулистого торса, окладистая борода почти полностью прикрывала сложенные в идеальный лотосовый крест ноги. Глаза старика были закрыты.

Мантра, которую я про себя повторял, безмолвно звучала во всем том пространстве, где этот старик находился, и он, по-видимому, заметил ее существование, потому что досадливо поморщился. Я хотел было исчезнуть из сферы его восприятия, но в то же мгновение услышал голос Мастера Чу. Он произнес:

- Не уходи. Если он сочтет твое присутствие чересчур навязчивым, он сам даст тебе это понять.