Третье пришествие

– Узко мыслишь, тевтон. Сильно подозреваю, что спасен не только Венсан, спасены поголовно все французы. И не только они. Теперь мы сможем приготовить вакцину для кого угодно, хоть для всего населения Земли. Даже для шотландцев. Если ты не будешь мешать, конечно.

* * *

– И никакого желания вступить в контакт? – переспросил Эдвин. – Пришел, увидел, исцелил?

– Именно так.

– И… все?

– Возможно, за контакты с родственниками ему не платят, – хмыкнул Клаус.

– Я спрашиваю не про родственников. Почему он вылечил только Венсана? Разве у остальных другая болезнь?

– Нет, – сказал ДВ. – Та же самая. Но теперь мы можем справиться сами.

– Значит ли это, что пришелец имел представление об уровне наших возможностей?

– Такое объяснение напрашивается.

– Тогда он многое о нас знает. И, наверное, давно.

– Почему именно он

? – спросил Григорий.

– Он, она, оно, – это несущественно. Важно другое. Есть внешняя сила, которая наблюдает нас, когда захочет. А мы ее не видим и абсолютно ничего о ней не знаем.

– Ну, не совсем так, – возразил доктор Очоа. – Кое-что понятно.

– Например, что?

– Например, то, что внешняя сила способна на альтруистическое поведение. На добро, иначе говоря.

– А вдруг она преследует свои, коварные цели? – спросил Го.

– Не знаю, что она преследует. Но нам сделали конкретное добро. В отличие от Карробуса.

– Вкусная каша, – сообщил Венсан из своего бокса, – можно еще?

– Хватит, – сказал ДВ. – Третья порция!

– Эх вы. Марсианин пожалел, а свои… Родственнички!

– Марсианин, значит. Ясновидение открылось?

Венсан задумался, а потом покачал головой.

– Не похоже. Только зверский аппетит.

– А про марсианина откуда знаешь?

– Послушай, мы же рядом с Марсом летаем. Марсианам до нас добраться проще. Чем, скажем, юпитерянам.

– Логично, – зафиксировал ДВ. – Хотя для тех, кто умеет проходить сквозь стены, расстояние, может быть, не так уж и важно.

– Виктор, тебе моя помощь еще нужна? – спросил доктор Очоа.

– Нет, спасибо. Теперь сам управлюсь.

– Хорошо. Тогда я с удовольствием займусь химерами Григория.

ДВ поднял брови:

– В этой штукатурке есть что-то интересное?

Дэвид усмехнулся.

– Друг мой! Это не штукатурка. Далеко не штукатурка. Отнюдь. Это – самый феноменальный биологический объект, с которым лично мне приходилось иметь дело.

Доктор Ингрэм поморщился.

– Самый феноменальный биологический объект – это человек. Не стоит забывать, коллега.

– Вы совершенно правы, коллега, – согласился доктор Очоа. – Восхищаюсь своевременностью Вашего замечания.

Ученые мужи раскланялись в невесомости.

– «Не стоит забывать, коллега», – повторил Венсан.

Попытался воспроизвести поклон, а когда из этого ничего не вышло, дико расхохотался в изоляторе.

– Эйфория выздоравливающего? – задумчиво поинтересовался коллега Очоа.

– В острой форме, – подтвердил коллега Ингрэм. – Думаю, колоноскопия поможет привести пациента в равновесие.

– Еще чего! – ощетинился Венсан. – Ставьте себе эти трубки. В то самое место.

– А ведь пуганулся, – сказал Дэвид.

– Ненормальные, – сообразил пациент.

* * *

Половина экипажа ММК все еще нежилась в изоляторе, на Марсе бушевала буря, Карробус огибал Солнце, а по Земле ползали слизни. Но Земля интересовалась Фобосом. Из-за этого по чуть ли не до дыр исползанному «Одиссею» прокатилась новая волна инспекций.

Результат получился настораживающий. Все работало с подозрительной исправностью, пришельцы отсутствовали, а больные с нездоровой скоростью выздоравливали. Клаусу это не нравилось, БД пугало, а ДВ снова и снова просматривал видеозаписи. Ни радиолокатор, ни телескоп, ни видеокамеры не зафиксировали приближения какого-либо объекта к межпланетному кораблю. Мучил вопрос: откуда взялось, как, каким образом внутрь «Одиссея» просочилось каплеобразное существо, а потом усочилось? Оно что, умело разбираться на атомы? А потом собираться? В голове не укладывалось.

Но что случилось, то имело место. Ничего не почудилось. На борту ISS, воплотившем в себя наивысшие достижения человеческой мысли, произошло событие, не поддающееся научному объяснению. Наивысшие достижения человечества оказались чем-то вроде шкуры мамонта на пути рентгеновых лучей.

– Да был ли мальчик? – вопрошал исцеляемый Эдвин.

– Еще раз спросишь – погружу в лекарственный сон, – сказал ДВ.

– Это мы и без тебя сумеем, – сообщил Григорий. – Спорим, самогонный аппарат сооружу? Не выходя из палаты? Давай-давай, тэйк э челлендж. Ты же англичанин.

– Ну и что?

– Должен принимать вызов. У вас это национальная черта. Наши наставления по военной психологии…

– Oh. Those Russians. Простые… как сибирский шерстяной сапог.

– Валенок, – с готовностью подсказал друг-китаец.

Тут вмешался дикий германец и разом пресек все развлечения.

– Ахтунг. Стартовый отсчет! Джо, не в службу, а в дружбу: вытащи Дэвида из лаборатории. Он затычки в уши вставил. По-моему, близок к сумасшествию.

– Надо его покормить, – сказал ДВ. – Принудительно.

Дэвида вытащили и покормили. А на борту ISS ODYSSEY проснулись заскучавшие машины. Компьютер обработал задание. Новая программа выбрала новый курс, на малой мощности заработал «урановый котел».