Третье пророчество

– Понимаю, – сухо кивнул тролль. – Знаете, я уже почти вам поверил, но вы прокололись довольно бездарно.

Потоцкий удивленно посмотрел на тролля.

– Ни один уважающий себя бизнесмен и ни один уважающий себя коллекционер никогда в жизни не променял бы то, что я вам предложил, на какую-то юбку! – почти с искренним гневом сказал тролль.

– Странно... Мне показалось, вы тоже, если можно так выразиться, потеряли голову из-за этой юбки, – съехидничал Потоцкий.

– Ответьте мне на один вопрос, в виде любезности. Что вы придумали тогда на пароме? Сейчас это уже вряд ли имеет значение. Судя по тому, что вы улетаете в Россию, наша общая знакомая уже успела вернуться туда же?

«На всякий случай он уточняет мою реакцию», – понял Потоцкий и спросил:

– А вас какая версия больше бы устроила?

– У меня нет версии, – раздраженно сказал тролль. – Вы меня переиграли, довольны? Ну так будьте джентльменом, откройте секрет, который уже никому не нужен. Что это было? Инопланетяне? Или русская подводная лодка?

– Примите то, во что вы больше верите, – позволил Потоцкий.

– Я в обе эти версии верю примерно одинаково, – грустно сказал тролль.

– Вы хотите сказать, что приехали сюда, чтобы получить ответ на этот вопрос? Тогда вам не повезло, сочувствую.

– Нет, я приехал, чтобы попрощаться с вами, Эндрю. И еще хочу, чтобы вы забрали с собой эти бумаги.

Тролль протянул Потоцкому тонкую папку.

– Что это?

– Фрагменты из секретного дневника сестры Люсии. Ксерокопии, конечно. Поверьте, вам будет интересно. Насколько я понимаю, у вас не было времени серьезно над этим подумать.

– Но если вы уж меня раскусили, – насмешливо сказал Потоцкий, – и поняли, что из меня никудышный бизнесмен, должны были бы догадаться, что у меня нет кучи денег, которую стоит этот дневник.

– У вас, конечно, нет, – сказал тролль. – Но мне почему-то кажется, что вы без труда найдете тех людей, у которых они найдутся.

– Простите, Эрик, я не могу взять эти бумаги. Учитывая наши отношения, трудно исключить, что меня задержат с ними прямо сейчас на таможне. Хороший был бы повод, не так ли?

– Как знаете, – пожал плечами тролль. – Я все-таки надеялся, что вы игрок более высокого класса.

33

– Какая радость! Господин Воронцов собственной персоной наконец-то явился на работу! – сварливо проскрипел заведующий архивным отделом Российской государственной библиотеки Александр Евгеньевич Семенов. – Как служилось в армии, голубчик? Сапоги мозоли не натерли? – Наклонившись к самому уху Воронцова – так, чтобы не слышали остальные сотрудники, – Семенов прошипел: – Если бы вы были честным человеком, давно бы написали заявление об уходе. За вас здесь пахал весь отдел!

– Я, между прочим, не на увеселительные экскурсии ездил, а проходил воинские сборы, – на всякий случай напомнил Воронцов.

– Бросьте, голубчик! – махнул рукой Семенов. – Читали мы про коррупцию в военкоматах, сейчас, слава Богу, все в газетах пишут. Почем такая справочка теперь, а?.. Еще неизвестно, Воронцов, чем вы там на стороне занимаетесь. Может быть, вы вообще киллер какой-нибудь наемный, почему нет?

– Бросьте, Александр Евгеньевич! – хихикнула лаборантка. – Какой из Воронцова киллер? У киллеров знаете сколько денег!

– Для нашего поколения это было немыслимо – вот так взять и взвалить на товарищей свою работу! Грустно, грустно мне на вас смотреть, Воронцов! Для вас же не существует понятий «долг», «родина», «служба». Ни черта святого для вас не осталось!

* * *

Вообще-то в таких ситуациях нормальному человеку положен отпуск. Но заикнуться сейчас даже о трех днях отгулов было бы равносильно самоубийству. Воронцов плотно закрыл за собой дверь и остался один в своем маленьком кабинетике. Одиночество его длилось не дольше чем несколько минут. В дверь тихо постучали, и уже по манере стучать Воронцов понял, кто это. Дверь отворилась, и в кабинетик зашла Марина. Она постаралась улыбнуться как можно радостнее, но все равно грустная интонация тут же повисла в воздухе.

– Вернулся мой мальчик из армии, – сказала Марина и на пару секунд повисла на шее у Воронцова.

«Похоже, за время моего отсутствия чувства у девушки укрепились», – подумал Воронцов.

– Во сколько сегодня заканчиваешь? – спросила она.

– Трудно сказать, – задумался Воронцов. – Сама видела, какое шоу наш старикан устроил. Придется теперь сидеть поздними вечерами...

– Брось, какие еще поздние вечера, сумасшедший! Я тебя два месяца ждала! В восемнадцать ноль-ноль все на лыжи и бегом отсюда!

– Сегодня вряд ли, – как можно мягче сказал Воронцов. – У меня одна встреча очень важная...

– Ах, у нас очень важная встреча, вот как... Хорошо, пойдем на важную встречу вместе.

– Не могу. Это деловая встреча, – пробормотал Воронцов, ненавидя себя за эту интонацию.