Третьего не дано

Он отстегнул ремень безопасности, вытащил документы, а "ТТ" снял с предохранителя, передвинув пистолет за брючный ремень сбоку. Выйдя из "жигулей", он встал, поджидая гаишника, причем специально оставив дверцу открытой, которая как бы становилась щитом между ним и приближающимся милиционером. Тот держал автомат вниз дулом. Второй гаишник оставался возле желтой машины. Шоссе было безлюдным. Все это Днищеву почему-то не очень понравилось, хотя и тогда, первого апреля он нарвался на блуждающий пост ГАИ. А тут еще и Ковчегов зачем-то полез из "жигулей", вышел с другой стороны, закурил сигарету. Второй гаишник двинулся к ним и его лицо попало в полоску света от фар..... Достаточно было доли секунды, чтобы, увидев выпирающие надбровные дуги и глубоко посаженные глаза, понять все. Мокровец еще не успел вскинуть автомат, а Днищев уже падал набок, выхватывая "ТТ" и крича Ковчегову: "Вниз! Под машину!". Все трое начали стрелять практически одновременно.....

Ураганный огонь из автоматов, ответные выстрелы из пистолета. Дернулся, выронив оружие, первый гаишник, упал навзничь Ковчегов. Мокровец, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед, споткнулся, врезался лицом в капот легковушки и затих. Днищев, уткнувшись в землю, также не подавал никаких признаков жизни. Все это промелькнуло мгновенно, за несколько секунд, а теперь наступила тишина. Словно выплеснувшуюся ярость сменил безмолвный покой.

Мимо, не останавливаясь промчалась одна машина, другая..... И только из третьей, "нивы", ехавшей с малой скоростью из Москвы, вышла пожилая женщина, закрыв в ужасе рот ладонью.

***

Анатолия Киреевского разбудил ночной звонок Кротова. Тот и сам еще не знал толком: что же все-таки произошло на Ярославском шоссе при въезде в Тайнинку? Прождав напрасно Днищева с Ковчеговым до половины второго, он связался с оперативным Управлением МВД по городу, вышел на своего человека, который сообщил, что в перестрелке участвовало четыре человека, двое из них - переодетые в форму гаишников, без документов. Из этих четверых - трое мертвы, один в реанимации. Кто именно - не знает. Узнав адрес больницы и захватив по дороге Киреевского, Кротов помчался туда. Его не покидала надежда, что этим четвертым, выжившим, может оказаться Сергей Днищев.

"Все-таки, они угодили в засаду", - думал он, шагая в приемном покое. Киреевский сидел молча, сосредоточенно уйдя в себя, был необычайно бледен. Раненный до сих пор находился в реанимации, над ним колдовали врачи. На все вопросы дежурная лишь недовольно отмахивалась, спросить больше было не у кого. Наконец появилась медсестра, остановившись перед Киреевским.

- Это висело у него на шее, - произнесла она, протягивая серебряную ладанку с изображением Александра Невского. - Не волнуйтесь, надежда еще есть.