Владимир Алексеевич Пяст

Третья книга лирики

Третья книга лирики

От автора

Этот маленький сборник стихов, относящийся к 1920 году распадается на две части, из которых первая, «Зубцовский Цикл», по времени написания, непосредственно предшествовала стихам, составляющим цикл лирики автора, названный им «Кариатида». Отделы: «Бесконечная поэма» и «Finale» входят в этот цикл. Вторая книга автора, «Львиная Пасть», обнимает десятилетний период его жизни с 1908 по 1917 год, которому предшествовал период «Ограды», написанной в 1903-07 гг.

В годы 1918 и 1919 ни одного лирического стихотворения у автора не было.

Все стихотворения из «Кариатиды» (и «Зубцовского Цикла») переведены на немецкий язык В. В. Гельмерсеном (летом 1921 года).

Одно из стихотворений (Finale I), включенное в эту книгу, с изменениями напечатано в журнале «Дом Искусств» № 2. Два других («Бесконечная поэма» и «На Альманахе») – в сборнике «Кольца Поэтов». Стихи же – «Зверек» и «Кариатида» – в альманахе (третьем) «Цеха Поэтов».

Зубцовский цикл

«Спросила ты: А как в двадцатом…»

…Спросила ты: «А как в двадцатом,Способны ль сердце, мозг и плотьВзаимный холод поборотьИ слиться в зареве богатом»? –– Тогда, в четырнадцатом, яБыл нем, бескрыл и бездыханен;

Из бархатной, узорной тканиНе рвалась в высь душа моя.В руках имея два концаНепорывающейся цепи, –Я хоронил их в тесном склепе,С нетвердой ощупью слепца.Теперь – не то! Мой каждый атомСпешит вовне себя отдать;И если зарево видать, –То это именно в двадцатом!Июль 1920

Нечто астральное

Мы с тобою взрастили зверька,Он мохнат, со щетинкой, и черен;И в своем бытии он упорен,Не от каждого рухнет толчка.

Хоть конечности слабы его,Изнутри ни пушинки на лапах,И, пожалуй, что мускусный запах,В нем реальней другого всего.Он исчезнет, – но только когда,Излечусь я от злого томленьяПо тебе, моего вдохновеньяНе по воле святая, звезда.Июль 1920

«Вместе прожитого утра…»

Вместе прожитого утраВосхищенная небрежность –Не повто́ришься ты большеВ этом месте никогда;В коридоре встреча мельком,В спальню запертые двери, –

Отголосок глупой ссоры,Накануне изжитой;Одинокое купанье– В исключенье, без костюма, –И по странам европейскимВновь занявшаяся грусть;И возможность слушать голосИз-за стенки деревянной,И рождать из каждой нотыНеожиданность стихов.Июль 1920

Американке

Милая Джо,

Вот что:

Луиза Олкотт.Вот бы вам прерии, лассо, мустанга,

Небо над сьеррой вдали голубое,В сумочку сыр, да лепешку из манго, –И превратилась бы, Джо, Вы в ковбоя.С Вами в «и я» поиграть мы могли бы,Как шаловливые сверстники-дети;Все бы я выразил мыслей изгибыВ этом простом, неизменном ответе.Всюду – «и я», как бы, Джо, Вы не бились;Склеены мы, как явленье с причиной;– Вплоть до признанья, в кого б вы влюбились,Если бы, Джо, родились Вы мужчиной.

Институту живого слова

В углу шуршали мыши;

Весь дом застыл во сне;

Шел дождь. И капли с крыши

Стекали по стене.

«Дождь». К. Бальмонт.