Третья мировая война. Какой она будет

К 2000 году мы разработали Национальный план по защите информационных систем, но правительство до сих пор не продемонстрировало готовности попытаться согласовать работу различных отраслей промышленности, в руках которых сосредоточена критическая инфраструктура. Чтобы подчеркнуть идеологическую корректность решения избегать регулирования, в документах я использовал фразу «воздержание от регулирования», имитируя маоистскую риторику. (Мао призывал: «Копайте глубже, запасайте больше еды, не стремитесь к гегемонии».) Никто не замечал иронии. И никто из кабинета министров не удосужился защитить собственные сети, чего требовала президентская директива. Таким образом, план оказался беззубым. Однако он дал понять промышленникам и общественности, что ставки высоки. Сопроводительное письмо Билла Клинтона не оставляло сомнений, что IT-революция изменила сущность экономики и национальной безопасности. Теперь, включая свет, звоня в службу спасения, сидя за штурвалом самолета, мы полагались на компьютерные системы управления. «Скоординированное наступление» на компьютеры любого важного сектора экономики имело бы «катастрофические последствия». И это не теоретические предположения, наоборот, «мы знаем, что угроза реальна». Противник, который полагается на «бомбы и пули», теперь может использовать «ноутбук… как оружие… способное нанести чудовищный урон».

В собственном сопроводительном письме я добавил: «Больше любых других стран Америка зависит от киберпространства». Кибератака может «разрушить электрические сети… транспортные системы… финансовые институты. Мы знаем, что другие правительства развивают такие возможности». Как и мы, но я вам этого не говорил.

Шесть смешных имен

На протяжении первых лет моей работы над вопросами кибербезопасности произошло семь крупных происшествий, которые убедили меня в серьезности данной проблемы. Во-первых, в 1997 году, когда мы совместно с АНБ проверяли систему кибербезопасности Пентагона в рамках учений приемлемый получатель (Eligible Receiver), наша команда за два дня проникла в секретную сеть командования и была готова отдавать ложные приказы. Я поспешил свернуть учения. Помощник министра обороны был шокирован уязвимостью Пентагона и приказал всем подразделениям приобрети и установить системы обнаружения несанкционированного вмешательства. Вскоре выяснилось, что каждый день совершались тысячи попыток проникнуть в сети Министерства обороны. И это только выявленные случаи. В 1998 году, во время кризиса в Ираке, кто-то взломал несекретные компьютеры Министерства обороны. В ФБР атаку назвали «Восход солнца» (многим тогда пришлось проснуться). После нескольких дней паники выяснилось, что нападали не иракцы, а израильтяне. Точнее, один подросток из Израиля и два из Калифорнии. Они и показали, как плохо защищена сеть военной логистики.

В 1999 году ВВС заметили что-то странное в работе своей компьютерной сети. Они обратились в ФБР, те позвонили в АНБ. Выяснилось, что из исследовательских файлов авиабазы было похищено огромное количество данных. Гигантские объемы информации извлекались из компьютеров Министерства обороны и баз данных национальных ядерных лабораторий Министерства энергетики. Этот случай в ФБР получил название «Лунный лабиринт», и он тоже оказался показательным. Никто не мог разобраться в происходившем, ясно было только, что данные пересылались через множество стран, прежде чем попасть куда-то. Два особенно тревожных аспекта заключались в том, что специалисты по компьютерной безопасности не смогли воспрепятствовать похищению данных, даже когда узнали о проблеме, и никто не мог с уверенностью сказать, откуда действовали хакеры (хотя позднее некоторые публично возложили ответственность за атаку на русских). Каждый раз, когда устанавливалась новая защита, ее взламывали. Затем в один день атака прекратилась. Или, скорее всего, они стали действовать так, что мы этого уже не могли видеть.